Мне хорошо везде, где хорошо

– Вы в последнее время редко появляетесь на киноэкране…

– Да, ролей предлагают много, но все как-то не интересует.

– Да и кино как-то перестало быть праздником, каким было когда-то?

– Потому что жизнь изменилась. Видите ли, раньше человек шел в кинотеатр, смотрел фильм и чувствовал и себя частицей происходящего, участником процесса, ощущал единение со всем залом. Сейчас это ощущение утеряно. Ведь когда сидишь один в зале, ничего не почувствуешь. Просто нельзя почувствовать. Так же и в театре. Причем там в еще большей степени, так как каждый раз по-разному, по-новому переживаешь то актерское чудо, когда проносится эта самая вольтова дуга, и ты чувствуешь себя не одиноким на всем земном шаре, а вместе – и с актерами, и с режиссером, и с сотнями или тысячами людей рядом. Вот что поражает.

– А как сейчас идут дела в БДТ?

– В БДТ сохранено то, что был заложено Товстоноговым. И это крайне важно. Да, после его ухода, к которому Георгий Александрович хотя нас и готовил, но все равно это стало трагедией для коллектива, театр стал другим. Это уже не товстоноговский театр. Это – театр другой. Но вот выверенность работы всех служб, просто подвижнический их труд, которого, кажется, уже нигде в других театрах-то и не найдешь, это осталось. Ведь никаких нет склок, никаких группировок – одна против другой. И заслуга ушедшего недавно Кирилла Лаврова в том, что он все это сохранил, сохранил дисциплину. Театр не рухнул. В нем есть новые спектакли, новые режиссеры и актеры. Вот Виктор Ивченко, только что блистательно сыгравший Акима во «Власти тьмы» Льва Толстого… Что очень важно – у него есть свой актерский взгляд, это так ценно. И он же будет сейчас на месте Лаврова в «Квартете», который мы станем восстанавливать в новом сезоне. Руководить театром будет Темур Чхеидзе – человек очень талантливый и, что весьма важно, хорошо знакомый с театром, с актерами. Я играл у него в «Салемских колдуньях», в «Антигоне», в «Копенгагене».

– А вы могли бы возглавить театр?

– Вы знаете, я никогда не задавал себе такой вопрос. Думаю, что схема руководства театром должна быть такой, какой она была при Товстоногове: главный режиссер на первом месте, а на втором – директор театра.

Лучшие дня

Лучший «рок-голос» 80-х Посетило:8982

Джем Мэйс - Отец современного бокса Посетило:8970

Юрий Яковлев: 'В кино я гость, в театре я на равных' Посетило:6736

– Вы много играете и в антрепризных спектаклях, которые многие ругают за «однодневность»...

– Конечно, есть и спектакли-однодневки, и с этим нужно бороться, с халтурой, то бишь когда с чемоданом приехали выступать, а в нем один костюм и одна декорация, и это выдается за полноценный спектакль. Это – разврат. Но ведь есть и совсем другие антрепризные спектакли. И «Ужин с дураком», который идет уже девять лет. Столько же идет и «Калифорнийская сюита». «Игроки» – какой был прекрасный спектакль! Тоже – антреприза. Видите ли, сегодня театр вернулся к тому состоянию, в котором он был до 1917 года. А в советскую эпоху он закостенел. Это и Товстоногов отмечал, между прочим, говоря, что «советский театр обречен на гибель». Так вот, когда артисты и режиссеры поняли, что могут создавать сами, могут сами зарабатывать, без худсовета, без партии, театр стал возрождаться. А денежное подспорье тоже, знаете ли, – дело не последнее. В репертуарных театрах, мягко говоря, не такие большие заработки. Словом, театр должен развиваться. Это живой организм. Но работать надо честно, не халтуря. Посмотрите, вот нынешний МХТ Олега Табакова – разве это не антреприза? Ну, по существу! Ведь Табаков тоже приглашает из других мест и режиссеров, и актеров. То есть он понимает современное положение и современное место театра. И все выправится, если, конечно, государство не будет вмешиваться.

– Как бы вы определили ваше амплуа?

– Я характерный артист. Мне интересно более всего на свете понять, кого и зачем я играю.

– А правда ли, что вы хотели главного петербургского авангардиста Андрея Могучего заманить в БДТ?

– Да.

– Вы тоже не чужды авангарду?

– А вы знаете, мне неважно – авангардист, не авангардист. Если есть живое чувство – значит, все нормально. Какой я авангардист, если могу заплакать на «Лебедином озере»?

– ?!

– От умиления.

– Ну, теперь-то на «Лебедином» не очень поплачешь, если лебедей танцуют мужчины, а принц в любви признается своей собственной маме – Владетельной принцессе…

– Да, а потом у них ребенок рождается… Но что же делать? Ну что?! Это болезнь нашего времени. Но она пройдет, и все это забудут, никто и не станет вспоминать и говорить об этом. Потому что все это не ценно и не интересно.

– Могучего все же в БДТ не приняли?

– Он так понравился мне, когда я увидел в его Формальном театре спектакль «Школа для дураков», что сказал об этом Лаврову, но Кирилл Юрьевич не захотел его взять. И вот в результате Могучий теперь в Александринке – в театре куда более консервативном, чем БДТ. Я видел там его версию «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» – замечательно! Просто замечательно. И вообще, от меня критики в адрес молодых не дождетесь. Как у нас любят потоптать талантливых людей вместо того, чтобы поддержать талант! Как взялись ругать Сережу Безрукова за Есенина, а ведь он играл его всерьез. И его Пушкин тоже был гениальным прорывом в эту гениальную фигуру. А вспомните его Иешуа – взгляд на Пилата… Какие глаза!

– А вы довольны вашей работой в «Мастере и Маргарите»?

– Доволен. Мне приятно, что я участвовал в этой экранизации. Я вообще считаю, что этот необъятный роман надо ставить и надо экранизировать. Все это будут делать по-разному, конечно. Мы постарались передать, я бы сказал, «чувство Булгакова». Потому и мой Воланд появляется без каких-то внешних эффектов. Иначе нас бы просто упрекнули в голливудщине, которой сейчас пруд пруди во всех этих ужастиках. Нам было важно, чтобы и в далекой деревне нам поверили.

– Вы играете и в Санкт-Петербурге, и в Москве. Какой город вам ближе?

– Вы знаете, я гражданин мира, без лишнего пафоса. Мне хорошо везде, где хорошо. Недавно ехал в автобусе из Москвы в Ярославль. Какая же красота! Все эти маленькие старинные города, и сердце защемило, конечно. Но и в Тбилиси у меня возникает то же чувство. Я ведь все-таки на четверть грузин (а еще на четверть поляк), хотя в Тбилиси прожил всего лишь три года, во время войны. Но Кавказский хребет, Кура, грузинская речь (хотя сам, к стыду своему, грузинского языка не знаю) – все это в моем сердце. Ну, а что касается Москвы и Петербурга… Я московский петербуржец и петербургский москвич.

– Но в каком городе вам лучше?

– Москва – мегаполис… Роскошные магазины, все на свете можно найти, купить. Там, где были всякие «ЦК», теперь банки с темными стеклами. Конечно, многое изменилось, романтики стало меньше, на той же Покровке, где прошло мое детство, где играли в футбол, в домино, где звучал патефон. И трамвая уже нет, на котором я в свою 324-ю школу ездил. Дворы уже другие. Всякие суши, чайханы почему-то в огромных количествах. Но что-то и осталось. Колпачный переулок, например. А вот Тверская уже совсем другая стала. Места вроде те же: и арбатские переулки, и Патриаршие пруды, но Москва изменилась. Раньше Зарядье было одним городом со своими законами, а Покровка – уже другим, со своими. Теперь не так. Петербургу в этом плане больше повезло, он не был столицей, и его не разрушали. И Дворец съездов не воздвигали. Я вообще к Хрущеву хорошо отношусь, но за такое!..

– Теперь и в Петербурге наверстают, с башней «Газпрома»…

– Это просто ужасно. И почему именно в этом месте? Просто с каким-то сатанинским упорством – именно в центре. Зачем уродовать центр, уничтожать воздушную линию города? Я считаю, что это просто какой-то комплекс неполноценности бывшего фарцовщика. Вот, мол, сделаю, как мне хочется, и плевать я на все и на всех хотел! С моим элитным жильем, так называемым. Я-то его аэлитным называю, потому что как можно в этих домах жить, просто не понимаю.

– Собираются и вовсе Москву с Петербургом в один гигантский мегаполис объединить.

– Зачем это? И вообще об этом ли надо думать?! Сколько вокруг, в провинции особенно, бедных, которым есть нечего. Пенсии нищенские. Лекарств нет. А они с этой Олимпиадой в Сочи, которая изуродует город. Стыд и растерянность. Обрадовались!.. И жрут черную икру, контрабандную, которую мы, между прочим, и не производим даже, только красную… Изуродуют город. Жители Сочи в жутких условиях окажутся, их начнут выселять, переселять. Ой, я сейчас заведусь!..

– В вас говорит бывший политик, депутат Госдумы? Кстати, а не было ли то, что вы делали в парламенте, на что надеялись в 90-е, иллюзиями?

– Ну да, еще говорят, сколько ошибок сделали Ельцин с Гайдаром. А кто же мешал вам поправить их? Кто? Так нет. Не было никого. А Россия сдвинулась с мертвой точки. Не все было иллюзиями. Потому что все изменения революционного плана всегда чреваты вначале взрывом, потом откатом, но этот откат никогда уже не будет полноценным, к точке отсчета. Зазор остается, а значит, остается и надежда.

Ваше имя (*):
E-mail (*):
Website

Заголовок (*)
Ваш комментарий (*):
Я не робот...

Лучшие недели

Правила питания от Брюса Ли Посетило:72686

Галина Прозуменщикова. Биография Посетило:18324

Юрий Войнов. Биография Посетило:9545