innash48@mail.ru 14.12.2007 09:12:06
Актер Валерий Золотухин, пережив личную драму, вновь вернулся на сцену. Даже его друзья не верили, что ему хватит сил оправиться после своей тяжелой болезни и трагической гибели сына. А Золотухин - хромой, с палочкой - не только с триумфом вернулся в профессию, но и пришел в политику. Сейчас он - член партии «Справедливая Россия».
22.10.2007
Его энергии хватает, чтобы зарядить зал такой бодростью, что, кажется, горы свернуть можно. Но потом, когда опускается занавес, Валерий Сергеевич держится за сердце...
- Как вы выносите такую душевную боль?
- Работа спасает. Не могу без сцены, не приучен с детства сидеть без дела. Боялся, когда в больнице лежал, что просто на ноги не встану. Думал, на инвалидной коляске до смерти обречен ездить. Врачи тоже этого боялись. Оперировать сломанную правую ногу было нельзя, у меня с детства остеомиелит.
Переживал ужасно - потерять сына, остаться без профессии. Молился, просил Бога надоумить, помочь, дать силы. И понял - если сына Сережу уже не вернуть, то на сцену возвратиться в моих силах. Хоть с палочкой, хоть на коляске, но я актер! Делал все, чтобы прийти в форму, - зарядку с элементами йоги, даже стою на голове. Тренировал ногу, чтобы не хромать. Но хожу все еще, как видите, с палочкой...
Работы чем ее больше, тем лучше, она помогает жить. И общественная деятельность - тоже.
- «Справедливую Россию» нельзя назвать «партией власти». Почему вы выбрали именно ее?
- Я не только актер, но и пенсионер. Когда мне назначили пенсию в шестьсот рублей, шел по театру и плакал. Как можно на такие деньги жить? Сейчас она, конечно, выросла, но и цены скакнули вверх. Мне не за себя, за нищих стариков больно! Так что, пока есть силы, буду бороться за справедливость. Хоть и хромаю, но кулаки у меня еще крепкие... На печке отлеживаться, пока жив, не буду. А сердце... Жить в России так, чтобы за Родину не болело сердце, нельзя. В одиночку с большими задачами не сладить. Даже храм сельский одному не поднять. Все сообща надо делать, опираясь на свою совесть. Вот почему.
Насильно туда меня никто не тащил. Партию «Справедливая Россия» выбрал сознательно. Задачи, которые берется решать она, меня очень волнуют. Лежа в больнице, понял: пожилые люди сейчас никому не нужны, они один на один со своими бедами.
Ксения Раппопорт: актриса, которая умеет говорить без слов Посетило:41904 ![]() |
Александр Балуев: Икона экранного мужества Посетило:22574 ![]() |
Харизматичный злодей Локи Посетило:21621 ![]() |
Старики должны жить достойно - они заслужили это, всю жизнь трудились, не разгибаясь. А у юности же должна быть возможность и образование получить, и жилье заиметь доступное. И реализовать себя. Сережа мой ведь из жизни ушел именно потому, что его поколению пришлось тяжелее всех. Старые коммунистические идеалы рухнули, а новые, которые почти вошли в кровь и плоть, фальшивые - разврат, роскошь. К нравственности надо возвращаться. Без духовности не возродить нацию...
Программа партии мне близка. Справедливость - для всех русских людей синоним слова совесть. Поступать по совести, по справедливости заповеди, доставшимся нам от прадедов.
На «Фабрике звезд-7» меня попросили дать уроки художественного чтения «фабрикантам». Пришел к ним, не зная, поймут ли то, что буду читать. Но все же решился дать им нравственные ориентиры. Читал Евангелие от Иоанна, цитировал часть нобелевской речи Бродского. И они слушали! Значит, это все молодежи близко. Подарил каждому из «фабрикантов» по книжке воспоминаний о Володе Высоцком. Рад, что дверь в духовный мир приоткрыл для них...
- Вы пляшете, улыбаетесь на сцене. А на сердце - боль...
- Недавно после эфира, на котором я плясал и пел, вышел из студии, сел в машину, со мной началась истерика. Я рыдал - сына Сережи нет, а я вот живу, смеюсь на сцене. Но эмоциям нужен выход, и для меня это творчество. Если бы не работа, я бы умер, наверное...
- У вас подрастает младший сын Ванечка...
- Ему три года. Но он знает, что папа работает в Театре на Таганке. Ваня сам недавно дебютировал на сцене. Оказался потрясающе артистичным, не ожидал такого! Мы с Ириной открывали новый музыкальный зал в Гуманитарном университете. Ваню не с кем было оставить, мы взяли его с собой. Сначала он раскапризничался, потом заявил: «Я тоже буду петь». А когда я исполнял танго, он начал точно в такт подтанцовывать. Просто удивительно! Я ему подыграл, и зал так аплодировал! Он имел успех, ему надарили шариков, он заработал даже большую шоколадку. Может быть, тоже актером станет, когда вырастет. Но это уже его дело. Я же хочу, чтобы Ванька жил в благополучной стране. И был счастлив.
- Вы верите в Бога?
- Молюсь каждый вечер. За детей, родных, друзей. И за Россию. У меня старший сын Денис нашел себя в вере, он священник. Ваня, младший, к Денису тянется. Обожает гостить в семье моего старшего. Когда приезжает туда, потом никакими уговорами не уговоришь ехать домой. У Дениса пятеро детей, и они с Ваней - не разлей вода, особенно младший...
Знаю, что без Божией помощи я бы не выжил. И храм бы на своей родине, в селе Быстрый Исток на Алтае, не построил бы. В нашем селе когда-то была церковь, но ее разрушили наши отцы, в том числе и мой. Из бревен сложили в селе клуб - там начинал играть в самодеятельности. Начали восстанавливать храм в 1991 году. Затевая строительство, я не предполагал, что оно затянется на 12 лет, что инфляция съест деньги, что мне придется вникать в огромное количество нюансов. Доходило до того, что я бросался начальникам в ноги: «Товарищи, помогите построить храм!» Когда поднялся, первое, что услышал, было изумленное: «Бумбараш!» Эффект был просчитан - и он сработал. Мужики обалдели, потом засмеялись: «Валерий Сергеевич, да что это вы?!» Да вот, говорю, у меня безвыходное положение. Нужен фундамент. Они прошли на площадку, посмотрели, подсчитали: «Через год встречаемся на этом месте. Фундамент будет».
Один спонсор предложил: я атеист, на церковь не дам, а вот машину «КамАЗ» бери. Я грузовик профукал - не знал, как его перегнать из Норильска на Алтай. Другой, руководитель химкомбината из Красноярска, говорит: «Я тебе пригоню цистерну спирта». «Да что же я с ней буду делать-то? - отвечаю. - Не богоугодное дело, лучше деньгами». Он посмотрел на меня иронично: «Если вы, ребята, не знаете, что делать с цистерной спирта, вам храм никогда не построить!» Дал 200 тысяч. Потом более опытные люди меня укоряли: «Ни от чего не отказывайся! Доброму вору все впору! Спирт можно было продать на завод, из него 250 тысяч бутылок водки получилось бы. Эти 200 тысяч по сравнению с выручкой - коробок спичек!» Ну а как я, играя в Театре на Таганке, буду заниматься розливом?! Потом научился, конечно: ты концерт - тебе уголь. И даже книжками своими торговал в театре. Коллеги из театра деньги на храм давали. Помню, Алла Демидова принесла: «Возьми!» Я отвечаю: «Алла, это не дорога к храму. Ты иди в сберкассу, постой в длинной очереди, а уже с квитком придешь ко мне». Почему я так говорил? Вот я достал миллион, а в это время мальчик из Быстрого Истока принес на почту рубль: «Тетя, положите на cчет церкви!» И этот рубль был для меня дороже миллиона.
У меня огромный список всех, кто жертвовал, начиная с того самого мальчика с рублем. Молюсь за каждого. 13 октября - престольный праздник в нашем храме во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Это праздник для всего Большого Истока. Устраиваем в селе Покровский фестиваль. Это счастье - видеть, как люди радуются, как возрождается духовность...