Я живу эмоциями и верю в чудеса

– Сергей Витальевич, вы не раз говорили, что искусство должно быть актуальным. А что волнует артиста Сергея Безрукова сегодня?

– Пожалуй, разгильдяйство и разнузданность нашего общества. Я бы слегка подкрутил гайки в некоторых областях. И начал бы с некоторых средств массовой информации, которые с диким невежеством печатают все на потребу невзыскательной публики, темы – ниже пояса. Иной раз пройти с ребенком по улицам становится неловко, потому что весь этот ужас лежит на прилавках или рекламируется на растяжках. Что же до воровства, которое было, есть и будет, до состояния дорог и бедности глубинки, то все это, разумеется, вызывает недовольство. И здесь тоже есть что и кому подкрутить.

– Найти бы золотую середину...

– Да, для нашей страны это особенно важно. У нас ведь, взявшись за закручивание гаек, могут закрутить их настолько, что мы вернемся в стародавние времена цензуры, при которой и дышать-то было тяжело.

Где пролегает та самая граница свободы слова? Вот вам глас, вопиющий от лица художника. Хотелось бы, чтобы гайки слегка подкрутили, но не закрутили совсем.

– А в нынешней Москве нет ли, на ваш взгляд, унижения человеческого достоинства?

– Сегодня в Москве людей унижают цены. В первую очередь – цены на недвижимость. А самое худшее заключается в том, что люди к этому унижению привыкают, а ведь это ненормально. Это и есть своего рода моральное уродство. Я как артист должен внимательно следить за изменениями в обществе, чтобы мои герои говорили со зрителями на одном языке. И что же я наблюдаю? Огромное число людей живет без прописки и, следовательно, безо всякой социальной и медицинской помощи, они не знают своих прав. Начинаешь понимать соль анекдота, который я слышал от Жени Гришковца: «Кого не любят москвичи? Они не любят коренных москвичей».

Внешне Москва – красавица. Но сколько же здесь гастарбайтеров... Они готовы жить в Москве в каких угодно условиях и работать дни напролет, лишь бы зарабатывать хоть какие-то деньги. И это меня тоже беспокоит. Вот, например, украинцы, которые приехали на заработки в Москву, очень пристально следят отсюда за судьбой своей республики. Если вдруг Украина пролезет в НАТО и границы закроются совсем, то они уже не смогут работать у нас. А на Украине работать невозможно. И поэтому им страшно. Я считаю, что положение гастарбайтеров в Москве ужасно, но положение этих людей в тех странах, откуда они приехали, еще страшнее. Вот и получается, что всюду несправедливость: за копейки гастарбайтеры выполняют черную работу – строят дома, укладывают асфальт, подметают улицы...

Лучшие дня

Георгий Ярцев. Биография Посетило:11258

Михаил Трухин. Биография Посетило:8672

Веселый герой с печальным взглядом Посетило:6680

Мне повезло, что я вырос в Москве, но если поставить себя на место этих несчастных людей? Пошел бы я работать дворником, если бы не было другой возможности выжить? Вот над чем я иногда задумываюсь.

– Ну, вы-то зарабатываете не дворником...

– Я совершенно некоммерческий человек, и свои роли в кино и в театре я рассматриваю исключительно как творчество. Насколько они являются произведением искусства – это уже вопрос к зрителям, к театроведам, к критикам. Мне важно, как сказал еще Константин Сергеевич Станиславский, найти не себя в искусстве, а искусство в себе. Я не перешел пока на коммерческие рельсы, когда снимаешься везде, в том числе и в рекламе, и зарабатываешь, зарабатываешь, зарабатываешь… Нет. У меня есть мой дом – театр. Мне он необходим. Я играю в кино и на телевидении те роли, которые мне нравятся и которые я хочу сыграть. Не зарабатывать этими ролями, а играть. Это не буржуазный подход, а подход художника. Я думаю, что художник должен быть немножко в стороне. Это поможет ему остаться свободным и честным.

– Давайте продолжим тему свободы художника. Встречаете ли вы в современной Москве настоящего Мастера? И, заодно, остались ли в ней Маргариты?

– Остались, остались! Маргарита – это вечный образ. Так же, как вечен и образ Мастера. Просто бывает время, когда он цельный, как у Булгакова. А сегодня времена разделения, Мастер растворился во многих. Частичка художника заигрывает с властью, частичка от всего отгораживается и занимается искусством, частичка пытается совмещать… Если говорить о театре, то частица Мастера есть в творчестве «Мастерской Петра Фоменко», частица – в «Табакерке», частица – во МХАТе, частица – у Додина. В кино есть Мастер и в Михалкове, и в Сокурове, и в Лунгине, и в Балабанове… Но чтобы собрать образ Мастера воедино, требуется время. Потому что пока он разбросан. Он и есть, и его нет. Возможно, нужна эпоха стабильности для России, и тогда, как в фантастическом фильме, эти частицы вновь соединятся в цельный образ.

– Много споров вызвали сыгранные вами роли Пушкина и Есенина. Споры возникали, очевидно, оттого, что эти поэты были историческими личностями...

– Да, я тоже так считаю, поскольку у каждого есть свой Пушкин и свой Есенин. И чем больше ты играешь, тем больше убеждаешься в невозможности сыграть каждого из них как единое целое. Существует огромное количество воспоминаний и о Пушкине, и о Есенине, и во всех они представлены по-разному. Я же играл признание в любви к этим двум великим русским поэтам. Невозможно сыграть всю личность Есенина. Для меня он – та самая душа нараспашку, образ бунтаря, который хорошо представлен в старой русской литературной традиции, начиная еще со Стеньки Разина. Это далеко не полный образ, повторюсь – это только одна из составляющих образа исторического персонажа Сергея Есенина. А Пушкин? Пушкин – «это наше все», и если говорить об актерском страхе, то здесь он был абсолютным. Я пытался понять, как играть, скажем, сцену ревности. Ведь что такое ревность по Пушкину? Это – ярость. Когда зрачки белели. Вот это и была моя актерская задача: сыграть свои собственные ощущения от тех или иных эмоциональных эпизодов жизни Пушкина.

– Закончилась ли работа над картиной «Адмирал Колчак»?

– Картина практически смонтирована. Уже есть и киноверсия. Предполагается, что премьера состоится в ноябре.

– Что вам дало участие в этой картине? И есть ли в сегодняшней армии такие люди, как Колчак?

– Я думаю, что такие личности есть. Как и все актеры, я живу эмоциями и верю в чудеса. В этом и есть мой оптимизм. В России такие люди, как Колчак, были всегда. Но я в картине играю генерал-лейтенанта Владимира Оскаровича Каппеля. Признаться, этот образ я открыл для себя перед съемками, когда прочел книгу «Каппель и каппелевцы». Я был изумлен личностью этого человека. Потомственный военный, из шведов, он всю свою жизнь отдал служению России. И как многие русские офицеры, он тяжело переживал развал армии и страны после революции и связанные с этим военные неудачи и унижения России перед другими державами. Был случай, когда красные арестовали его жену, и жизнь ее зависела от того, сдастся ли он в плен. Если нет, то ее расстреляют. Каппель ответил: «Расстреляйте жену, ибо она, как и я, считает для себя величайшей наградой на земле от Бога – это умереть за Родину. А вас я как бил, так и буду бить!» Представьте, какой ценой далось ему это решение! Какой силой духа надо обладать… И большевики не посмели выполнить свой ультиматум. А вот еще один факт из его биографии. Была какая-то офицерская вечеринка. В конце нее Каппель встал и сказал: «Господа, я с прискорбием сообщаю, что сегодня мы украли один день у России». Представьте себе офицера, которому неприятно сознавать, что он ничего полезного не сделал в этот день для Родины. А ведь это чувство было не наносным, человек так жил.

Я рад, что судьба наконец смилостивилась над ним, и останки Владимира Оскаровича перевезены в Россию и перезахоронены в Донском монастыре. Прежде он покоился в Харбине в православной церкви, но в какой именно, долго выяснить не удавалось... В фильме есть эпизод, где я играю умирающего генерала. Съемки проходили в павильоне «Мосфильма». Я сыграл эту сцену и только потом понял: «Боже мой, а ведь здесь, через дорогу, перезахоронен Владимир Оскарович, а я вот только что, рядом с ним, сыграл его смерть». У меня мурашки пробежали по коже. Кстати, роль Каппеля досталась мне волею судьбы. Актер, который должен был играть ее, заболел, и продюсеры попросили меня помочь, надо было спасать ситуацию.

– А какое у вас вообще мнение о Гражданской войне?

– Как о жерновах истории, в которые попали люди, страстно любившие Россию и воевавшие за нее друг против друга. Я думаю, что это был страшный заговор против страны. Когда такие люди разбивались на лагеря, боролись друг с другом...

– Что-то подобное, говорят, происходило и относительно недавно – в начале 1990-х годов...

– Сложно говорить о нашем времени, но былой любви к Родине, видимо, у нас уже нет. Был момент вдохновения при захвате Белого дома... Мне приятно, что Путин не давал в обиду страну. В этом смысле нам повезло. Чего нельзя сказать сегодня об Америке с ее недалеким Бушем, обладающим интеллектом техасского рейнджера, который может запросто назвать Елизавету Вторую Елизаветой Одиннадцатой, с его безумными военными кампаниями… Я рад, что в России приходит время умных, интеллигентных политиков. Насколько оно будет жестким и насколько закрутят гайки, я не знаю и, как и все, смотрю на это с интересом и некоторым страхом. Но я не люблю, когда актеры высказывают тезисы. Актер – профессия визуальная. Мне есть что сказать. Но мне лучше признаться Родине в любви, сыграв, например, генерала Каппеля.

Лучшие недели

Зоя Зарубина — человек-легенда Посетило:24655

«Король русского шансона» Посетило:17910

В плену иллюзий Посетило:31076