Сергей Соловьев пьет молодую кровь стаканами

– Сергей Александрович, правда ли, что фильмы "Асса-2" и "Анна Каренина", над которыми вы работали последние годы, составляют дилогию?

– Да. Это фильм-дилогия, который должен выйти на экраны осенью. Сейчас специалисты по прокату работают над стратегией ее выпуска. Первая часть является продолжением той "Ассы", которую я снял двадцать лет назад, а вторая часть, как ни странно, фильм по роману Льва Николаевича Толстого.

– Действительно, странно. Неужто есть какая-то связь между "Анной…" – произведением классическим – и современной "Ассой"?

– Прежде всего, эти картины связаны друг с другом сюжетно. Дело в том, что в "Ассе-2" все время снимают какую-то "Анну Каренину". Вокруг этого вьется сюжет, кипят страсти… Но самого кино, из-за которого идет сыр-бор, мы там не увидим. А потом будет возможность посмотреть и его. Пожалуй, есть между этими фильмами и глубинная связь. Разве не стоит подумать о том, что мы делаем, что вытворяем с колоссальным духовным богатством, которое современная Россия получила в наследство, в частности с тем, что запечатлено в великой русской литературе Х1Х века?

– Вы всегда снимали легко и красиво. А почему работа над "Анной Карениной" так затянулась? Кажется, вы замыслили этот фильм лет пятнадцать назад?

– Это легенда, укоренившаяся в прессе: якобы я работаю над "Анной Карениной"15 лет. На самом же деле мы сняли ее очень быстро – всего за несколько месяцев. А вот с финансированием, разными административными безобразиями валандались долго. С этим фильмом я попал и под оба дефолта 1990-х годов, к организации которых не имел никакого отношения. Картина не дешевая, ее за десять рублей сделать было невозможно.

– А некоторые решили, что вы поставили своеобразный рекорд по длительности съемок, оставив позади даже Алексея Германа с его "Трудно быть богом".

– Нет, я совсем не люблю долго снимать. Мне это неинтересно. Вот я видел, как работает Алексей Юрьевич Герман, и понял: ему чрезвычайно интересна тщательность отделки. Это манера, органически свойственная ему, при которой нужно делать так, а не иначе. У меня же другая манера. Если у меня не получается сегодня снять то, что я задумал на этот день, то я вообще откажусь от этого. Придумаю что-нибудь другое, новое. Знаете, Никита Михалков говорит: есть такие болваны, которые снимают по принципу "что получилось, то и задумано". Это как раз про меня! Я работаю по такому принципу. И думаю, что это важно для сохранения ощущения жизни на экране.

Лучшие дня

Георгий Ярцев. Биография Посетило:11258

Михаил Трухин. Биография Посетило:8672

Веселый герой с печальным взглядом Посетило:6680

– Почему вы взялись за продолжение "Ассы", а не сняли новый фильм с новым названием?

– После выхода "Ассы" меня много раз подбивали продюсеры снять ее вторую часть, но мне это дело казалось не только не нужным, а даже – странным. Потому что в той "Ассе", пожалуй, все существенное было исчерпано. И вдруг, оглядевшись, я увидел, что "перемены", о которых так взволнованно кричал Витя Цой и которые так приветствовали огнями тысячи и тысячи людей, они не просто произошли, а, как говорится, устаканились. Раньше все куда-то там двигалось, менялось, и я думал, что едет, катится. Оказалось, прикатилось – все стоит. И, в общем, наступила новая – "постпеременная" – стагнация. Можно, конечно, называть ее и стабильностью…

– Первой "Ассе" исполнилось в прошлом году 20 лет. Что помешало выпустить продолжение фильма к той дате?

– Все то же – суровая цензура денег. Мы говорим, что живем в бесцензурном обществе, но это вранье. Идеологическая цензура коммунистической поры выглядит по прошествии времени довольно милой. Тогда, скажем, Андрей Тарковский мог дважды снять "Сталкера", потому что ему не понравился первый вариант. Теперь это невозможно. Ибо царит очень жесткая диктатура, осуществляемая теми людьми, которые имеют деньги. А откуда они у них взялись? Я пока не встретил ни одного человека, который бы мне толково объяснил, каким общественно полезным трудом он миллионы заработал. Вот тот же Алексей Герман всю жизнь работает как проклятый, но я не думаю, чтобы он хоть что-то заработал. Ну, может, только на ботинки. А у тех – миллионы и миллиарды! Да, при коммунистическом режиме были, конечно, страшные вещи, ГУЛАГ, например. Однако в целом такого жестокого ига и такой цензуры не было. Сегодня же в определенном смысле у нас в стране установилась финансовая власть фарцовщиков. Прежде я к ним относился, в общем-то, хорошо, потому что в основном это были дельные ребята. Сколько себя помню, ходил в фирменных джинсах, которые у них покупал. Но теперь фарцовщики являются основной движущей силой нынешнего строя. Неожиданный поворот истории, не правда ли? И это весьма жесткие ребята. Еще когда они джинсами торговали, тоже не каждому скидки делали на бедность.

– С 1986 года вы занимаетесь преподаванием в своей альма-матер – во ВГИКе. Как я понимаю, для вас это не в тягость, а в радость? Иначе бы вы этого не делали, наверное…

– Сейчас у нас с Валерием Рубинчиком вполне доброкачественный режиссерский курс. Ребята разновозрастные, но очень способные. Курс огромный – 35 человек, большинство из которых девушки. Вообще, наше кино сейчас все больше приобретает женское лицо – женщины-режиссеры как-то ласково, но активно отвоевывают себе кинематографическое пространство. В принципе я благодарен этому обстоятельству своей жизни – что я преподаю. Иначе, наверное, я бы уже перестал понимать, где мы находимся, с какой целью и по какому поводу. Потому что я, как и многие другие, давно не бывал в метро, кручусь в довольно искусственном круге интересов, людей… Хочешь не хочешь, а вылетаешь из реального мира в некий профессиональный астрал. А то, что каждые пять лет приходят люди с улицы, с живыми впечатлениями от жизни, это чрезвычайно важно. Поэтому во ВГИКе у меня как бы вурдалачья функция – я с удовольствием пью стаканами кровь молодых людей, обновляя собственную кровеносную систему.

– Снимая фильмы о молодежи, господин вурдалак подпитывается только от вгиковских ребят или еще от кого-то?

– Не только от них, конечно. У меня вот дети выросли, с которыми я стараюсь поддерживать хороший контакт, доверительные отношения. Скажем, в фильме "Нежный возраст" снимался мой сын. Он и сценарий практически написал, и главную роль сыграл. Для меня очень важный момент – не зацикливаться в своей возрастной категории. Это не значит с интересом ходить на встречи с пионерами и октябрятами. Важно не ковыряться бесконечно в своем прошлом, которое, в общем-то, превращается в болото.

– На ваш взгляд, сегодняшний российский кинематограф вернулся в число ведущих кинодержав мира или пока только на пути к этому?

– Я не понимаю необходимости России входить в состав "ведущих кинодержав". Не понимаю придыханий по этому поводу. Зачем вообще кого-то куда-то вести? У американцев есть свое кино, у французов – свое, у индийцев – свое… То, что СССР якобы являлся одной из ведущих кинодержав, – на этом просто когда-то делали политический бизнес. Другое дело, что мы привозили за границу, скажем, фильм Калатозова "Летят журавли" и – поражали. Так это кого хочешь поразишь – действительно гениальный фильм. Но это отнюдь не дает право на далеко идущие выводы. Советская кинематография никогда не была большим балетом. Никогда! Она была народным фольклором для нашей огромной страны. Вот что тут главное. Это была системная гуманистическая кинематография, которая обслуживала двухсотмиллионный народ. И если фильм собрал, скажем, 10 миллионов зрителей, то, по меркам СССР, это было слабо, почти провал.

– А что вы можете сказать про нынешний кинематограф в целом?

- Он, конечно, разнообразен. Трудно говорить о нем как о чем-то целом, потому что единого кинематографа не существует. Существуют фильмы разных продюсеров, режиссеров, разных талантливых и бездарных людей, ушлых коммерсантов и просто аферистов – это все разное кино. Каких-то поразительных картин я давно не видел. Не могу назвать ни одного фильма за последние годы, который меня ошеломил бы. Произошло это вот только сейчас. Среди работ, предложенных на кинофестиваль "Дух огня", я увидел несколько картин совсем молодых ребят, действительно удививших меня. Вдруг начало материализоваться некое молодое поколение операторов, режиссеров, актеров, которые, оказывается, умеют делать толковейшие вещи. Конечно, я буду рад, если таких удивлений будет больше и больше.

Досье MIGnews

Режиссер и сценарист Сергей Александрович Соловьев родился 25 августа 1944 года в городе Кемь Карельской области. Еще будучи подростком, Соловьев выходил на сцену Ленинградского Большого драматического театра в спектаклях Георгия Товстоногова, был ведущим детских и юношеских программ Ленинградского телевидения. Там же, на студии ленинградского ТВ, два года отработал рабочим (1960-1962). Потом поступил на режиссерский факультет ВГИКа (мастерская М. Ромма и А. Столпера), который успешно окончил в 1969 году, после чего начал работать на киностудии "Мосфильм". С 1982 года Соловьев ведет также постоянную педагогическую работу - как руководитель актерско-режиссерских мастерских во ВГИКе и режиссерских мастерских на Высших курсах режиссеров и сценаристов.

Сергей Соловьев не только режиссер, но и автор сценария своих фильмов (иногда сценарий пишется в соавторстве). Часто он по-новому прочитывает классические произведения. Соловьев работал не только в СССР и России, но и за рубежом. В Японии он снял "Мелодии белой ночи" (1976), а в Колумбии – "Избранных" (1983).

Работал Сергей Соловьев и в театре - он поставил чеховские пьесы "Три сестры" (1991, актерская мастерская ВГИКа), "Дядя Ваня" (1992, Малый театр) и "Чайка" (1993, Содружество актеров на Таганке).

Наибольшую известность принесли Соловьеву его "Три песни о Родине" - легендарная "Асса" (1987, Специальный приз жюри на МКФ в Сан-Себастьяне), саркастическая "Черная роза - эмблема печали, красная роза - эмблема любви" (1989), трагифарсовый "Дом под звездным небом" (1991). Фильм "Нежный возраст" (1994–1997) получил главный приз кинофестиваля "Кинотавр".

Лучшие недели

Зоя Зарубина — человек-легенда Посетило:24655

«Король русского шансона» Посетило:17910

В плену иллюзий Посетило:31076