Вместе с совестью мы теряем Бога

«Каренина» — первый русский сериал

— СЕРГЕЙ Александрович, думаете, любовная история, сочинённая в XIX веке, будет сегодня актуальна?

— Если эта история действительно любовная, то, разумеется, она будет актуальной. А история любви Анны — это выдающаяся любовная история. Я, когда впервые сделал самую приблизительную монтажную складку фильма, вдруг поймал себя на том, что мне это что-то очень напоминает: брошенный муж, неизвестно чей ребёнок, адюльтер с блестящим офицером… И вдруг понял, что нечто подобное мы все видели в каких-нибудь, скажем, бразильских «мыльницах». Стыдно сказать, но именно этот фактор внушает надежды на более-менее приличные рейтинги. Увы, но рейтинги убеждают нас в том, что любовные истории, настоянные на поэзии и на правде, рейтинговых успехов не имеют. Хотя исключения бывают.

Вообще я думаю, что «Анна Каренина» — это великий роман русского Серебряного века, написанный, когда этот век ещё не наступил. И женщины этого века только-только родились. Ну, в частности, через 50 или даже больше лет после написания романа «великую Анну» — Марину Цветаеву спросили: «А бывает ли счастливая любовь?» На что она с твёрдостью и не рассуждая ответила сразу: «Если счастливая, то не любовь».

А что касается путешествия романа во времени, то, как и у всякого подлинно классического произведения, меняющиеся времена только обостряют актуальность тех или иных внутренних тем. Ну, скажем, если судить об Анне не по логике «рейтингового зрителя», а по душе, то не плохой характер в ней главное, но гипертрофированная совесть. Именно больная совесть ведёт Анну по всем Дантовым кругам ада и бросает под колёса поезда. И эта тема, я думаю, прозвучит сегодня. Может быть, в самые бессовестные русские времена. Действительно, оглянитесь вокруг и вы поймёте — для того чтобы быть успешным, разумеется, в сегодняшнем общественном понимании, нужно прежде всего убить в себе совесть. А вместе с потерей совести человек теряет и Бога внутри себя. Потеряв Бога, Анна не смогла дальше жить.

— Что же нас ждёт тогда в будущем, если совесть, словно аппендикс, нужно вырезать, чтобы не мучиться?

— Я сомневаюсь, что были когда-нибудь времена или, допустим, они наступят, когда совесть была или будет распространённым масскультовским понятием. Совесть всегда связана с нефальшивой жизнью отдельной человеческой личности. И носителями её через времена и поколения являются, ну, фундаментальные, что ли, люди. В любую эпоху их немного, но они всегда есть и, как генная элита народа, они ухитряются сохранять свою породу и своё племя. Ну вот, например, возьмём последние полвека, которым лично я был свидетелем. Я знал и знаю таких людей. Ну, скажем, Булат Шалвович Окуджава. Белла Ахмадулина. Композитор Исаак Шварц. Валерий Левенталь. Юрий Башмет. Лёня Филатов… Это не список отличников. Это люди, с которыми я имел счастье быть знакомым и которым всегда удивлялся. Ну, разумеется, людей таких много больше, чем я тут впопыхах насчитал. Но именно они — носители стабильности высоты человеческого сознания, которое и делает, в частности, любовь стабильным и вечным понятием. Мне особенно приятно знать, что определённое количество этих вот «фундаментальных людей» встречено мной и среди той молодёжи, с которой я время от времени общаюсь. И новому поколению тоже как-то совершенно естественно наплевать и на успех, и на богатство, и на жлобские чудеса рыночной экономики. На всей этой поганой мякине их, несмотря на молодость, уж точно не проведёшь. Это вселяет надежду…

У народа — своя тусовка, у Рублёвки — своя

— ВЫ СНИМАЛИ фильмы, рассказывающие о любви во времена Чехова и Толстого. Сейчас отношения мужчины и женщины изменились… Это плюс или минус нашего времени?

— Вообще все эти разговоры о кардинально меняющихся вкусах и временах — по большей части всё-таки какая-то грандиозная, многим удобная общественная афера. В сущности же времена, конечно, неизменны, и тем ценны наша история и наша жизнь. Вот как-то меня Башмет спросил: «Ты Канчели знаешь?» — «Естественно, Чита-дрита, Чита-маргарита». — «Приходи в консерваторию, послушай, чем он сейчас занят». Я пришёл и услышал симфоническое сочинение Канчели, сыгранное Башметом, под названием «Река памяти». Оно как-то по-другому, по-иностранному называется, но я сейчас название забыл. Перед началом концерта нас с Канчели познакомили. Он в модных ботинках, хорошо сшитом костюме, остроумный современный человек. Заиграли его музыку. И у меня волосы на голове встали дыбом, потому что играли то самое «фундаментальное» произведение, совершенно такое же произведение, которое мог сочинить, скажем, Бетховен. Или даже Бах. Значит, всё на месте и всё идёт как надо.

Лучшие дня

Георгий Ярцев. Биография Посетило:11258

Михаил Трухин. Биография Посетило:8672

Веселый герой с печальным взглядом Посетило:6680

— Сергей Александрович, сегодня чуть ли не признаком хорошего тона стало заявлять, что я, мол, не смотрю телевизор, не читаю Донцову. Это, наверное, про вас?

— Да почему? Телевизор всё время смотрю. Как только в очередной маразм впадаю — так и смотрю. Ну именно Донцову, может быть, и не читаю, но не из принципа, а потому что не попадалась. А Робски вот прочитал. Даже её фраза одна мне в голову запала: «Я никогда не думала, что так мягка чужая женская грудь». А что? Неслабо сказано! Действительно мягка.

— Её книгу собираются экранизировать. Думаете, народ не раздражают рассказы о проблемах миллионеров с Рублёвки?

— На самом деле, чтобы высказывать тут суждения о народе, нужно бы народ этот знать. К сожалению, я похвастаться таким не могу. Но предполагаю, что народ даже и не знает, что такое Рублёвка. Да и не хочет знать. У них своя жизнь и своя компания, у народа — своя. И заботы тоже другие. Свои. А раздражаться по поводу того или иного устройства общества народ больше не хочет. Что одно, что другое — в общем-то, всё одинаково и всё к народу этому самому не имеет никакого отношения. Вернее, имеет, но такое, что в коротком интервью его не обсудишь.

А что касается количества «фундаментальных» людей в этой молчаливой массе, то вот какая история со мной произошла в городе Ярославле. Пригласили меня на фестиваль комедийных фильмов с очень печальным фильмом «О любви». Там должен был состояться просмотр, а потом обсуждение. Я был в ужасе от того, что всё это назначили на 12 часов дня в воскресенье. Тем не менее набился полный зал на 600 мест, а потом человек 150 остались «обсуждать». Слово за слово, стали разговаривать, я заметил, что публика осталась бедная. Ну не бомжи, конечно, одеты и выглядят чуть получше, но всё-таки на «презентацию» не похожи. Разговор как-то сам по себе неожиданно и удивительно перевернулся в исключительно человеческое русло. Заговорили про свободу и искусство, ну, мол свободы — сколько хочешь, а искусство куда-то попряталось. Потом про то, что новые стихи куда-то совсем исчезли. Это почему? Потом про «деревенскую прозу» и про Астафьева. Я расчувствовался чуть не до слёз. «Спасибо, — говорю, — вам. Жаль только, что нас так мало». Тут кто-то из зала говорит: «Да если посчитать как следует, не так уж нас и мало. Вот вчера, — продолжал он, — в книжный магазин привезли «Кипарисовый ларец» Анненского. Я посмотрел — тираж у книжки 5000 экземпляров. Ну на Россию это, конечно, немного. Но посмотрите: в магазине было 30 экземпляров, и к вечеру ни одного не осталось». Это, я думаю, следствие природного разума того самого народа, который жил без Рублёвки и собирается дальше жить без неё.

— Сняв 20 лет назад «Ассу», вы стали одним из самых модных режиссёров. Теперь снимаете «2-АССА-2». Узнали о молодёжи что-то новое?

— Да я как-то специально не стремился узнавать, навроде как про диких зверей, что-то такое особенное про молодёжь.

Ну а если говорить вообще, что же такого значительного и поучительного произошло, ну скажем, с нашим искусством за последние 20 лет, то главное — это навсегда, я думаю, ушёл оценочный «закон контраста», которым, как универсальной отмычкой, 20 лет тому назад можно было вскрыть всё что угодно. Помните: «молодой или старый», «физик или лирик», «реалист или андерграундник», «русский или еврей»… Вот, я думаю, ни одна здравая голова сегодня этим примитивнейшим тестом уже не воспользуется. Время и, в частности, последние 20 лет показали, что есть только одно, в сущности, противопоставление. Но оно главное: настоящее или фуфло. Вот, наверное, и всё. А как определить настоящее? Умом, образованностью, сердцем… Это совсем не лишние человеческие качества. Ни тысячу лет назад, ни сейчас.

Лучшие недели

Зоя Зарубина — человек-легенда Посетило:24655

«Король русского шансона» Посетило:17910

В плену иллюзий Посетило:31076