Я три года пела в подземных переходах

Мои родители были очень далеки от мира шоу-бизнеса, - рассказывает Марина. - Мама работала воспитательницей, А папа - автослесарем. В нашей семье на телевизионных персонажей всегда смотрели как на чудо. У нас был черно-белый телевизор с круглой ручкой, которой переключали каналы. И бабушка всегда страшно боялась, что при повороте что-нибудь сломается. Нас в семье было двое детей – я и старший брат Максим. Он научил меня играть на гитаре и чуть-чуть разбираться в музыке, брал с собой в компании. Его друзья называли меня Максим, и я очень гордилась таким прозвищем – в честь брата.

Я с детства была жутко неугомонная, меня так и прозвали - "человек-авария". Между прочим, и сейчас ничего не изменилось. Идем мы, скажем, с директорами "Гала рекордз" на переговоры в какой-нибудь пафосный ресторан, и как бы я ни старалась держать себя в рамках приличия, - то стул опрокину, то тарелку с едой уроню, то кофе на себя вылью. Причем чем гламурнее обстановка, тем большая вероятность того, что это случится. Ума не приложу, что с этим делать?

С детства меня тянуло на сцену, я часто выступала на детских песенных конкурсах. На одном из них на меня обратили внимание местные продюсеры и решили подписать со мной серьезный взрослый контракт, я стала петь в клубах. Мне было 15 лет. Тогда же у меня появился молодой человек - музыкант по прозвищу Шульц. Ему было 27 лет, и 10 из них он прожил в Москве - работал на студии звукозаписи "Союз. Только представьте: у него были крашеные волосы, в ухе серьга, желтые очки и оранжевые штаны. В нашей бандитской Казани за такое могли убить. Впервые увидев его, я подумала: "Боже, что это такое?!" - а потом взглянула ему в глаза и... пропала. Сначала мы просто дружили. Но через какое-то время в результате нашего общения Шульц решил оставить свою девушку. Он пришел к моим родителям, сказал, что любит их дочь, и заявил: "Я женюсь на ней!" А я ведь еще школьница. Бедная мама! Мало ей было того контракта, так тут еще и жених объявился.

Первый мой серьезный выход на сцену состоялся на центральном стадионе нашего города. Лучшие танцоры Казани, лучшие костюмы, ревущая у ног публика... У меня началась звездная болезнь. Приезжала, скажем, в клуб, входила с кислым лицом в гримерку и говорила: "Фи, что это? Я не могу в таком месте готовиться к концерту!" Ходила задрав нос, и в итоге растеряла кучу замечательных людей. Если бы не Шульц, который все это время был рядом, я бы пропала. Он поддерживал меня. Пел на ночь колыбельные под гитару и читал стихи, научил слушать нормальную музыку, ввел меня в свой круг общения - взрослые музыканты, профи. Эти люди многому научили меня в профессии.

Когда мы собирались вместе с друзьями-музыкантами, они постоянно говорили о Москве. И представлялось, что настоящая взрослая жизнь - может быть только там, в этом городе-сказке. В общем, я решила уехать - к тому времени я как раз оканчивала школу. Рассуждала так: "Там ведь есть клубы, а у меня есть мои песни, и я запросто смогу их петь там так же, как пела у себя в Казани". С Шульцем к тому времени у нас наметился разлад. Он очень ревновал меня к успехам и однажды жестко сказал: "Ты не будешь работать одна! Либо со мной дуэтом, либо никак!" Попробовали петь вместе, но дуэта не складывалось, я жутко расстраивалась. Потом полгода вообще не выходила на сцену. Вся извелась. Это ведь как наркотик, невозможно отвыкнуть. Я до сих пор считаю, что Шульц был самой сильной любовью в моей жизни. Но я все равно решила уехать. Одна.

Место моей дислокации в столице определили родители – у папиной родни в 140 км от Москвы. Когда я сошла на перрон Казанского вокзала, меня охватило какое-то неземное чувство свободы. Я пошла в город, бродила, разглядывала людей, витрины магазинов. Когда вспомнила, что мне надо ехать к месту моей ночевки, последняя электричка уже ушла. Я вернулась на вокзал. Это была первая ночь из семи, проведенных там - я целую неделю не успевала доехать до папиной родни. Днем носилась по звукозаписывающим студиям, а вечерами гуляла по городу и была невероятно счастлива. Ночью возвращалась на Казанский вокзал. В зале ожидания было уютно - с одной стороны недорогое круглосуточное кафе, с другой - женский туалет, где можно было умыться и минимально привести себя в порядок. Единственное, чего боялась: "А вдруг я усну и у меня украдут у меня сумку с деньгами и документами?" Поэтому спать старалась по минимуму, сидя на сумке. Чтобы родители ни о чем не догадались, постоянно им звонила и сообщала, что со мной все в порядке.

Однажды я разговорилась с музыкантами на Арбате, и они предложили попеть вместе. Конечно, все они были немножко раздолбаи, зато музыканты - от Бога. Несмотря на холод, грязь и безденежье, мне казалось, что я круче всех этих звезд в телевизоре, потому что мы делали настоящую, живую музыку. А за это люди добрые нам еще и деньги платили - подкидывали в раскрытый футляр от альта. На чебуреки и кока-колу хватало. Правда, часть наших средств уходила милиционерам - чтобы позволяли стоять в переходе метро.

В переходах я пела три года. Через какое-то время сняла комнату, начала выступать в клубах. Иногда меня даже брали в концертные туры как малобюджетного артиста. 200 долларов за концерт - для меня это были большие деньги... Постепенно песни мои начали жить своей жизнью: люди начали выкладывать записи в Интернет, в огромных количествах появились пиратские диски. В общем, мои песни прорвались в народ. Все свободное время только и занималась тем, что ездила по различным лейблам и раздавала там свои записи. В один прекрасный день на моем горизонте появилась компания "Гала Рекордз". Я им показала любительскую видеозапись большого сборного концерта, который проходил в Питере. Выступление это запомню на всю жизнь. Я вышла на сцену, стала петь "Трудный возраст". И вдруг 15 тысяч зрителей запели вместе со мной. Я была потрясена: откуда они знают мою песню?! Менеджеры компании были удивлены не меньше. И предложили именно хороший контракт.

Теперь они пытаются приобщать меня к красивой жизни. Хорошие рестораны, роскошные дома. Но это все не по мне. Как и квартира, которую я сейчас снимаю. Очень просторная она, пафосная. А мне бы что-нибудь попроще. Мечтаю купить маленькую квартирку на последнем этаже какого-нибудь высокого дома на окраине. Когда мы составляли мой концертный райдер, долго пыталась придумать, что бы туда такого вписать? Потом поняла: если у меня есть постель и крыша над головой, я всегда буду чувствовать себя нормально. После нескольких лет пения в переходах привыкаешь ко всему. Как это ни парадоксально, деньги и слава совсем не испортили меня, наоборот, изменили в лучшую сторону. Раньше я была этаким сорванцом в юбке, но это шло от неуверенности в себе. А сейчас я свои комплексы преодолела, и мальчишеские черты стали уходить из моей натуры. Вот только мое мальчишеское прозвище, ставшее профессиональным псевдонимом, наверное, останется со мной навсегда.

Дополнительные фотографии

МакSим - фотография из открытых источников

Посмотреть фото