Рсский советский и российский прозаик, поэт, сценарист
Я сценарист, который не живет киношной жизнью. И писатель, который не живет писательской жизнью. Под писательской жизнью я предполагаю точное слежение за литературным процессом, пребывание на различных презентациях, тусовках, на всевозможных награждениях, где писатель ощущает пульс времени, пульс литературной конъюнктуры и так далее. В этом смысле я не писатель. И точно в таком же смысле я не кинематографист.
Юрий Арабов (р.1954) – поэт, писатель и сценарист. Он является постоянным соавтором режиссера Александра Сокурова – их лучший совместный проект трилогия «Молох», «Телец» и «Солнце». Арабов – единственный отечественный сценарист, получивший приз Каннского кинофестиваля за сценарий фильма «Молох». С 1992 года он заведует кафедрой кинодраматургии во ВГИКе.
Юрий Арабов фотография
Скоро на НТВ состоится премьера сериала «Мертвые души» (режиссер Павел Лунгин), снятого по мотивам произведений Гоголя. Сценарий написал Юрий Арабов.
- Юрий Николаевич, ваша трилогия посвящена Гитлеру, Ленину и Хирохито. Вас интересуют люди, игравшие в истории большую роль?
– Как раз проблема великого человека меня совершенно не интересует, потому что в аду они горят… эти люди. И там им место.
– Как вы относитесь к своим сценариям, особенно к тем, по которым были сняты фильмы Александра Сокурова?
– Без пиетета. Более того, они перестают быть для меня ценными после того, как написаны. Поскольку литература для меня всего лишь средство возможного духовного делания, от которого я получаю удовольствие. А когда текст написан – я от него все получил и все про него понял. Когда я пишу – я всегда решаю только свои внутренние проблемы. И для меня другой литературы, другого искусства не существует.
– То, что вы пишете, и социально-культурное пространство наших дней как-то связаны или вы игнорируете то, что находится за окнами вашего дома?
– Если бы я сказал «нет» – я бы солгал. Я стараюсь говорить честно, хотя не знаю, для чего это делаю, потому что ничего более смешного, чем честный разговор на страницах газеты быть не может. Это – полный абсурд! Так вот, то, что мы с Сокуровым пытались делать в трилогии «Молох», «Телец» и «Солнце», связано со временем, связано с проблемой жертвы и покаяния.
– Какую внутреннюю проблему вы решали, когда писали «Молох»?
– Если человек пишет не про себя, то, на мой взгляд, такой человек вообще не имеет право заниматься искусством. «Молох» – это ведь сценарий не о проблемах Гитлера. «Молох» – это проблема об окружении Гитлера. О людях, которые растаптывали себя во имя великого человека. Им казалось – что Гитлер великий человек. А на самом деле – он ничтожество. Еще одно удобрение истории, которое было растоптано и проклято. Меня в «Молохе» интересовала проблема маленького человека, который отказывается от себя во имя кумира. И в этом плане – это, конечно, про меня. И про всех нас.
– А у вас есть кумиры?
– У меня, как у каждого человека, есть кумиры.
– И они вас уничтожают, так же как ваших героев?
– Конечно, потому что нужно служить не кумиру, а Христу. В моей жизни, к сожалению, масса кумиров. Хотя бы гордыня, которой многие из нас служат и во имя которой многие отказываются от самих себя. Служение гордыне подразумевает конъюнктурность, выбивание себе призов, высоких гонораров. А это и есть процесс безжалостного растаптывания себя.
– Кто из окружения Гитлера и Ленина интересовал вас больше всего?
– В «Молохе» – это, конечно же, Ева Браун, которая, видимо, была неплохим человеком, но полностью уничтожила свою жизнь во имя Адольфа Алоизовича, который был просто не в состоянии любить. Во всяком случае, в человеческом смысле слова. В «Тельце» меня очень интересовала проблема Надежды Константиновны и матери Ленина Марии Александровны. Между прочим, в Гитлере не видно никаких духовных проблесков, а вот в Ленине существует болезнь, которая дает шанс на осознание собственных грехов. К Ленину у меня более теплое отношение, чем к Гитлеру.
– Кем вы себя в большей степени считаете – сценаристом или все-таки писателем?
– Я сценарист, который не живет киношной жизнью. И писатель, который не живет писательской жизнью. Под писательской жизнью я предполагаю точное слежение за литературным процессом, пребывание на различных презентациях, тусовках, на всевозможных награждениях, где писатель ощущает пульс времени, пульс литературной конъюнктуры и так далее. В этом смысле я не писатель. И точно в таком же смысле я не кинематографист. Я не помню, когда последний раз бывал в Доме кино. Я даже не член гильдии кинодраматургов.
– Почему?
– Потому что литературная и кинематографическая жизнь связана с пошлостью и транжирством собственных духовно-душевных сил. Я рос в кинематографической среде – моя мама была режиссером дубляжа на киностудии Горького. Я с детства хорошо знаю киноэлиту, и уже тогда понимал, насколько меня ранит чувство злобы, соперничества, которое глубоко укоренено в кинематографическом мире. В литературном мире это происходит еще в большей степени. Потому что литератор сегодня не может материально обеспечить себя. А вот кинематографисты во всем мире высокооплачиваемые люди, даже в России сценаристы чувствуют себя относительно независимо. Так вот, я всегда старался избегать артистического мира, поскольку он построен на злобе и соперничестве. И в этом плане многое проиграл, поскольку передо мной до сих пор – несмотря на некую мою известность – стоят вопросы о печатании. Написал роман – и не могу его опубликовать!
– Каковы причины отказа со стороны издательств?
– Пишу не в формате, понимаете? А сейчас время формата. Мы заигрались в форматированность в искусстве, в государственной жизни. Вот сейчас в моду опять входит идеологическое форматирование.
– Я знаю, что вы написали для НТВ сценарий сериала по произведениям Гоголя. Какую проблему для себя вы решали, работая с этим материалом?
– Насколько далеко может завести человека конформизм. И как низко может пасть человек, когда он играет по правилам государства и государственной среды.
– Неужели работа с текстами Гоголя решила для вас эту проблему?
– Даже пирамидон с анальгином решают какие-то проблемы. По крайней мере уменьшают какую-то боль. Искусство – это же анестезия. И оно сильнее, чем анальгетики.
– Боль уходит, но болезнь-то остается?
– Болезнь и боль – в какой-то степени равны.
– Что такое сегодня наше отечественное телевидение? Пирамидон или наркотик?
– Это забивание мозгов программами типа «Криминал», но здесь речь идет уже не об анальгетиках или наркотиках. Речь идет о государственной манипуляции национальным сознанием.
Я вам могу сказать, как мы сейчас живем в нашем государстве. Остатки российского этноса пытаются отучить от политики. Эта идея родилась уже во времена Ельцина. И формулировку свою обрела в процессе поисков новой идеологии, которая может сплотить вокруг себя людей. Люди во властных структурах поняли, что остатки этноса могут в каких-то ситуациях сохранять свою пассионарность, по крайне мере в двух городах – в Питере и Москве. Они вдруг реально испугались, что 150 тысяч человек могут выйти на улицу и снести ельцинский «режим». И у власти родилась задача: как отучить людей от желания выходить на улицу. Во второй половине 90-х годов была найдена модель – внедрение самого низкого масскульта в сознание нации и отучение ее от политической жизни путем того же масскульта. Для этого понадобилось огосударствление всего телевидения. И сейчас падение REN-TV завершает этот процесс. Что можно было бы даже приветствовать, если бы потом появилось что-то кроме масскульта. Но ничего кроме КВН, «Аншлага» и «Фабрики звезд» – нет. И скорее всего в обозримом будущем не появится.
– Но «Аншлаг» убрали со второго, государственного, между прочим, канала.
– «Аншлаг» нельзя убрать. Он точно и стопроцентно отвечает политике как телевидения, так и властей. Поэтому клоны «аншлага» будут плодиться с невероятной скоростью. Все это ведет к полной атрофии и потере гражданского чувства у остатков этноса. Власть очень боится людей, которые будут ее критиковать, а уж тем более критиковать на улице! И власть нашла совершенно идеальный метод – как разложить человека изнутри, чтобы он оставался возле телевизора и не вышел на улицу. И что мы имеем? Мы имеем дело с деморализацией личности с юных лет. Происходит изгнание даже намека на внутреннюю гражданственность внутри человека, и это становится основной проблемой сегодняшнего дня.
– Может быть, государство лелеет какую-то фантастическую идею, о которой мы и не подозреваем. И вдруг эта идея вскоре даст невероятные позитивные плоды?
– Фантастические идеи могут вызревать в умах фантастических людей. А у нас в стране таких нет – ни в высшем составе, ни в среднем, ни в низшем. В России нет масштабных фигур для решения масштабных задач. У нас фигуры мелкие. И они действительно затеяли великий проигрыш. Современный мир бросает вызов России – вызов заключается в следующем: сумеет ли нация самоорганизоваться на демократических основах. То, что сейчас делается государством, – это полное отрицание международного вызова. Государство работает на то, чтобы остатки нации – я настаиваю, что нации давно нет, – ни в коем случае не сорганизовались. Это делается неосознанно из-за боязни политических потрясений внутри России. Но упирается это в более глубокую вещь: тот человек, который воспитывается у нас телевидением сегодня, не сможет ответить на военные угрозы ни снаружи страны, ни внутри нее. Угроза снаружи – это возможная война. Внутренняя угроза – путч или переворот. А ответственны за разрушение России руководители массмедиа и верхи, которые провоцируют на это массмедийные структуры.
– То есть Виктор Цой сочинил простенькую, но провидческую песню – мы и в самом деле выращиваем не людей, а огурцы на брезентовом поле?
– Совершенно верно! И расплата за это может быть очень печальная. Увы, идеология выращивания асоциала создана. Асоциал не способен ответить ни на внешнюю, ни на внутреннюю угрозу.
- Каковы шаги по исправлению ситуации?
– Нам нужна государственная программа, которая поддерживала бы организацию людей на низовом уровне. Речь не идет о том, будет ли у нас пять партий СПС или одна. Это на данном этапе никакого значения не имеет. Так же, как ни малейшего значения не имеет удвоение ВВП. Сегодня важно и значительно лишь одно: вернуть в человека гражданина. Что такое гражданин? Это человек, умеющий отвечать за себя и своих близких. А уж после этого он начнет отвечать за дела государства. От нации сейчас вообще ничего невозможно требовать, потому что за сто лет она была истреблена. И об этом давно пора сказать вслух! Нам нужно достучаться до верхов. Чтобы они поняли – мы истреблены! Мы нуждаемся в помощи сверху! А иначе мы не можем жить! Не менее сорока лет нужно на создание государственной программы по возрождению нации. И во-вторых, нужен человек, который бы наконец эту нашу главную российскую государственную проблему понимал. Я не вижу пока такого человека.
И вот еще что! Неправда, что у нас нет никакой идеологической и политической программы. Она есть! Это тоталитарно-потребительская идеология, которая деморализует человека с ранних лет. Люди больны и раздавлены. И эта раздавленность угрожает конечному единству государства и способствует скорейшему развалу России. Безответственность рождает фашизм. И не дай Бог, появится пассионарный человек с «коричневыми» убеждениями, который сумеет окружить себя стаей пассионарных людей, – они смогут сделать все что угодно с теми антигражданами, которыми мы являемся.
Я сегодня ИМ занята... Светлана 17.05.2006 06:12:40
Всё-таки нравится мне телеканал "Культура"...Если бы не передача про Арабова,и на ваше поле не попала бы. :)) Сам Арабов интересен -даже как мужчина (у-у-умный)-своими идеями.Правда,дочка мне сказала,что ОБЫЧНО люди додумываются до слушания АРАБОВЫХ лет в 18,а не в 40.Но мне хоть бы и в 40 поразмыслить...Передача была дня 4 назад,а я уже в книжном на Арбате побывала (нету там "Механики судеб,кстати).Скачала в Интернете много разно-интересного:лекции его,интервью,мысли соотечественников...В общем,"я сегодня ИМ занята..."
