Я при любой погоде
Так безгранично глуп,
Как камень или дуб.
Что ж, глупость - дань природе.
Не слышу я сквозь сон
Насмешек и укоров
И медленно бреду вдоль длинных коридоров.
Где бодрствующих сонм.
У сна своя есть тайна -
Клад, скрытый с давних пор.
Украсть его поможет ковер необычайный -
Летающий ковер.
Никто твоей любви не даст так много корма,
Как птицелов-поэт,
Который лишь фантом, твою принявший форму.
Твои черты и цвет.
Какой ужасной ты мне дал отравы
И как свести с ума меня сумел
В тот баснословный день, что я посмел
Тебя в тени моей поставить славы?
Упрятать солнце в тень средь бела дня -
Безумнее не может быть каприза.
Я стал похож на тощего коня
С фрагмента твоего любого фриза.
Твой Парфенон украсил я любя.
И в этом нахожу я утешенье:
Ведь если эта лошадь - украшенье,
То лишь дворца, что назван в честь тебя.
Как часто по ночам сна рассыпалась груда.
В открывшийся проем я мог увидеть чудо:
Дитя мое, как он красив во сне!
О ком он грезит? Если б обо мне!
Стихи мои скользят к нему под дверь несмело,
Он, обнаженный, спит, и розовеет тело.
Куда ж уводит, сон, чреда твоих шагов?
За то, что я не сплю, благодарю богов.
Я выскользнул из пут коварных сновидений,
Свободен я теперь для стихотворных бдений.
Встаю, иду к столу, где чистые листы.
Прекрасное дитя, ты спишь, но где же ты?
А я, как часовой, - при звездах и в ненастье –
Я на посту стою и караулю счастье!
Но дьявол охладить старается любовь.
Чтоб высмеять ее, готов он вновь и вновь
Перемешать шутя и стрелы и мишени
И привести в твой сон неведомые тени...
Но что я говорю? Ты спишь и я любим.
Как скряга я ношусь с сокровищем моим,
Чтобы излить толпе восторг и трепет пыла.
Из сердца моего, как кровь, текут чернила.
Любимый, спи, - актер, художник мой, герой,
Лишь я один – поэт и зритель верный твой.
Спи, мальчик. Твой Жанно всегда ночная птица,
И кровь моя должна к тебе под дверь струиться.
Ты прекрасен, точно лира,
Ты прекрасен, как покой.
Если кормишься ты мной,
Ты - восторг, безумье мира.
Ты прекрасен, как уют,
Ты прекраснее, чем боги,
А в конце моей дороги
Ты - последний мой приют.
Смерть едва ль не дорога мне,
Эта дата или та...
На моем надгробном камне
Будет вянуть красота.
***
Пишу стихи, пока он спит, любовник мой -
Спит золото волос и пола знак златой.
Но скоро этот знак, завороженный снами,
Поднимется как ствол, как мраморное пламя,
Колонной золотой он встанет, чуть круглясь.
Здесь мрамора с огнем так ощутима связь.
А на холодный жезл он не похож и с виду;
От сердца импульс шел, неведомого Жиду.
Уччелло, Винчи... - все ловили и не раз,
И тысячи других, тот импульс, как приказ,
Они хотели все, чтоб сила, сладив с силой,
Пред крепостью любой в них мужество вселила
Далекие от зла, от игр пустых и нег,
Хранили наш секрет, сверкающий, как снег;
Поскольку правда спит, невидима, пуглива,
И палец золотой к губам прижат стыдливо.
С улыбкой помолчим, с достоинством любя.
Любовник мой, пишу на сердце у тебя.
Продлим любовный труд, чтоб утолить наш голод.
Усталость лишь украсит нас.
В твоих лучах я снова молод,
Но и в твоей тени я вовсе не угас.
В любовной страсти есть служенье.
Учась любви у глади вод,
Запрем же клетку - отраженье
Той птицы в зеркале, очнувшись, оживет.
Бежим от зла, оставим город людный,
Закроемся на ключ вдвоем.
И вспомним этот остров чудный -
На наши лилии здесь лился пот ручьем.
Все для тебя. Ты - в каждом миге.
Стихи пусть славят красоту.
Про нашу детскую мечту
Узнают из моей в тебя влюбленной книги.
На острове вдвоем нам было так вольготно,
Но задевая нас, толкали ветки вниз.
Не верь, что это был один инстинкт животный
Или какой-нибудь каприз.
Мы не смогли понять дремучие законы,
Что древо крови нам впечатало в тела.
И небом здесь судьба, и волнами, и кроной,
И царствованием была.
Не сразу я открыл для этой тайны двери.
Устои, с ней борясь, свой возвышали глас,
Ведь и цветок и плод, плод дерева артерий –
Огонь, он пожирает нас.
Взрыв нежности, изысканно-стыдливой,
Не вгонит в краску пусть и не смущает грудь.
Известно дьяволу, что глупости приливы
Нам разум силятся вернуть.
В мой сон пришедшим ночью вскоре
Так рассказать о ней берусь,
Что все они умрут от горя,
Когда внезапно я проснусь.
Я легкие тобой наполню -
Так губка жадно воду пьет.
Приснившемуся мне напомню,
Что он без воздуха живет.
И все-таки ужасно это:
О драгоценном говорю,
И под предлогом сна до света
Любовника другим дарю.
Я книгу нес в подарок,
А ты мне - мир вручил.
Жить, не боясь помарок,
Меня ты научил.
Мне не нужны пророки:
Твой взгляд - моя судьба.
Что могут эти строки?
Их сила так слаба.
Прости, любовь водила
Пером, верша закон,
Когда объятья длила
И исторгала стон.
В стихах лишь оправданье
Я нахожу свое.
В них тайное дыханье,
Двойное бытие.
Их в зеркале читая,
Не слишком строгим будь:
Другого Жана суть
Видна в них, стать другая.
Вот он на высоте,
Твоей мечты достоин.
Так на твоем холсте
Я дивно перекроен.
Но все идет к тому,
Что движим озареньем,
Я ангельство приму
И стану наконец во всем твоим твореньем.
Твоя любовь вернуть сумела
Мне молодость и прежний лик.
И твой кинжал не ранит тело,
Хотя и глубоко проник.
Ты рассекал так осторожно,
Изыскан сердцем, видом - бог,
Что защититься я не мог:
Твоя рука - мой щит надежный.
Я закрывал окно и дверь,
Чтоб солнце не пустить к порогу.
Оно во мне живет теперь
И сам я стал подобен богу.
Пишу стихи, пока он спит, любовник мой –
Спит золото волос и пола знак златой.
Но скоро этот знак, завороженный снами,
Поднимется, как ствол, как мраморное пламя,
Колонной золотой он встанет, чуть круглясь.
Здесь мрамора с огнем так ощутима связь.
А на холодный жезл он не похож и с виду;
От сердца импульс шел, неведомого Жиду.
Уччелло, Винчи...- все ловили и не раз,
И тысячи других, тот импульс, как приказ,
Они хотели все, чтоб сила, сладив с силой,
Пред крепостью любой в них мужество вселила.
Далекие от зла, от игр пустых и нег,
Хранили наш секрет, сверкающий, как снег;
Поскольку правда спит, невидима, пуглива,
И палец золотой к губам прижат стыдливо.
С улыбкой помолчим, с достоинством любя.
Любовник мой, пишу на сердце у тебя.
Я не люблю разлук,
Растерянности чувство.
Ты так мне близок, друг,
Что в этом есть искусство.
Другие пусть теперь
На лживость звезд пеняют.
В мою звезду ты верь -
Мечта нас охраняет.
О силища мечты!
Влюбленный вопль Пана!
Пусть звезды лгут, но ты
И я сильней обмана.
Советских актёров часто ставят в пример как образец духовной силы, национальной гордости и внутренней красоты. Они стали символами эпохи, носителями культуры и нравственности. Но, как известно, за кул...
Актеры — люди творческие, но кто бы мог подумать, что некоторые из них скрывают прекрасный голос. В эпоху раннего Голливуда актеров с музыкальными способностями было немало — это считалось скорее норм...
Неузнаваемая Ким Кардашьян в объективе фотографа Маркуса Клинко, 2009 год. Памела Андерсон в самой первой съёмке для журнала «Playboy», 1990. На фото голливудская актриса Dorothy Lamour и шимпанзе Джи...
Расскажем, как сложилась судьба актеров, которые начинали сниматься еще в детстве.
Остаться на вершине в Голливуде удаётся не каждому, особенно если путь начался в детстве. Одни актёры теряются из-за...
Два года назад отечественное телевидение столкнулось с беспрецедентной кадровой тектоникой — целая группа ярких и узнаваемых ведущих стремительно исчезла с экранов федеральных каналов. Эти лица долгие...
Кира Найтли на страницах журнала к выходу фильма «Пиджак», 2005. Следы динозавра, раскопанные в русле реки Палакси. Техас. США. 1952г. Самая большая женщина рядом с самым маленьким мужчиной, 1922 год....
