Живо, странник, шествуй скоро,
Отчий дом вот-вот увидишь,
Перед домом водят хоро,
К хороводу ты и выйдешь.

«С возвращеньем!» – тебе скажут
Дети, бабушки, подевки, *)
А девчата – те играют
У подружки на засевках. **)

Не беда! Забыть придется,
Что была тебе всех ближе;
Но и для тебя найдется, –
Ты ведь Богом не обижен.

Выйдет мать твоя родная.
У порога встретить сына,
И заплачет, причитая, –
«Дождалась сынка с чужбины!».

И к груди твоей прижмется,
И обнимешь ты старушку,
Грусть-печаль из уст прольется,
Распахнет тебе всю душу:

- Слушай, только не рыдая,
Что любовь твою сгубили,
Ждет тебя и весть другая:
Про отца и братьев милых.

Турки батюшку убили,
Ну а братцев твоих, вскоре,
Посадив в тюрьму, сгноили,
Отравили их в затворе.

Что о том! – Ты жив и бодр,
Сам отцом ты будешь, может,
Бог и милостив, и добр, –
И глядишь, – наш род продолжишь.

Полно плакать! Эх ты, баба! –
Это бабы плакать вольны,
Да сироты – те, кто слабы,
Ты ж, ни голоден, ни гол, ведь.

«Бог, прости!» – Ты скажешь только
В церкви, под эпитрахилью,
И сзывай гостей к застолью.
Будь, как был, – таким же сильным.

Ты возьми красну-девицу
Иль уродца, но с приданым, –
Деток куча наплодится,
Гни хребет свой неустанно…

Так глупец, – уверен даже,
Что чудесно он живет.
И никто ему не скажет:
Человек он или скот!

*) девушки на выданьи;
**) свадебный обряд.