Я в самый распоследний раз
заглядываю в окошко,
где – помнишь? – в те поры для нас
наяривала гармошка,

где еле-еле в феврале
мы скидывались на пиво,
где наши тени на стекле
так выглядели счастливо,

как в самый предпоследний день
Божественного Творенья
Господня выглядела тень
над человеческой тенью.