Остановился ход часов
Над жизнью оскуделой,
И отодвинулся засов,
И снег посыпал белый.

И он лежал, как пред Отцом,
Перед недвижным светом,
Лишь опрокинутым лицом
Поведать смев об этом.

И с дальних сумерочных губ
Последний сгусток тела
Скатился и в пустом углу
Чернел так неумело.

Шаги да плач, да белый снег,
Да перезвон далекий
Сходились тихо, как во сне,
Смотрели мы из окон.