Жил я впервые на этой земле

Он и входил в "великолепную пятерку", не менее любимую, чем тогдашние хоккейные: Рождественский, Евтушенко, Вознесенский, Ахмадулина, Окуджава.

Потом пятерка распалась. И все-таки продолжала играть за одну команду: ее противниками были благословленные государством двоемыслие, подавление личности, ханжество, невежество, антисемитизм:

После знаменитого крика Хрущева на творческую интеллигенцию Роберт Рождественский не скрывал, что испугался возврата сталинизма. И, кажется, выбрал для себя роль лояльного и ненавязчивого советчика власти, защищающего, условно говоря, "ленинские нормы" от сталинского беспредела.

В 70-е годы он оказался чуть ли не единственным поэтом, читавшим стихи на кремлевских концертах. Но лавры придворного стихотворца его не прельщали - мешала совесть. По последним стихам Рождественского хорошо видно, насколько этот орган шестого (а для многих - "надцатого") чувства был у него воспален.

И, конечно, именно в последних, предсмертных стихах он дописался до себя. Потому особенно горька утрата.

В эти дни Роберту Рождественскому исполнилось бы 70 лет.

Листки из блокнота

Сначала позвонил помощник Очень Важного Лица. К телефону подошла жена. Помощник назвал ее по имени-отчеству и спросил: "Будет ли ваш муж дома от 17 до 18 часов?.. Пожалуйста, передайте, что звонили от такого-то..."

Лучшие дня

Иоанн Аргиропул Посетило:274

Полина Виторган Посетило:271

Последний русский император Посетило:265

Приходишь домой и узнаешь эту новость. Делаешь равнодушный вид (мол, подумаешь, обычное дело). Хотя внутри что-то екает. Равнодушного вида не получается. Ждешь, волнуешься (почему?), на часы поглядываешь чаще, чем нужно. (Ну почему? Бред какой-то! Не будь идиотом!..) Странная гордость, смешанная со страхом, охватывает тебя. (Дважды идиот!)

И вот - звонок. Вроде бы обыкновенный, но ты сразу догадываешься: оттуда... (Ах, телепат хреновый! Внебрачный внук Ванги...)

"Это такой-то?.. Здравствуйте! С Вами будет говорить..."

Дальше - небольшая пауза. Государственная тишина в трубке. А ты чувствуешь себя пацаном. (Господи, да что с тобой? Опомнись! У тебя же дети, внуки!..)

"Здравствуйте! Я хотел бы сердечно поблагодарить Вас за очень нужные стихи..."

Он продолжает говорить, а ты уже не ты, совсем не ты.

Лепечешь что-то в ответ и ощущаешь, как в тебе все виляет !! И говоришь почему-то не своим голосом, каким-то бодро-пионерским, рапортующим. И фразы одна тупее другой! Но ты доволен, ты в восторге, ты счастлив!

Получается, что ты ждал этого звонка полжизни. Или - четверть. И вот пришел он - этот исторический миг. Ты заслужил! (Чего?) Ты дрожишь. (От чего, бедненький?) Не знаю. Наверное, от рабства.

Заметили. Отметили. Оценили. (Что? Кто?!) На душе стыдно и возвышенно.

Почти сразу же понимаешь, что во что-то вляпался. То ли - в дерьмо, то ли - в варенье. И тебя не отпускает чувство мерзостной благодарности или благодарной мерзости.

О, как ты кивал во время разговора, стихотворец! Как замечательно ты кивал! Всем, чем мог, кивал! Как ты жаждал отблагодарить за высокую милость! (Раб! Раб! Четырежды - раб! Ну почему-у-у?!) Такие мы.

А может, один я такой. Но до сих пор обидно.

Я никогда не находился н а д временем. Потому что не Бог. А вот во времени был. Так, во всяком случае, мне казалось. Однако сейчас я понимаю, что всю свою жизнь, целую жизнь все мы - или почти все - существовали п о д временем!

Под его тяжестью. Под его страхом. Под его категорическими лозунгами и огромными портретами его вождей и героев. Но это были наши лозунги. Наши вожди и герои...

О, в детстве я был достойным <продуктом> своего времени. В семь лет уже стал <командиром> октябрятской звездочки. Потом, дрожа от радости, <запрыгнул> в пионеры.

Помню, как, бледнея от волнения и заикаясь больше, чем всегда, я давал клятву перед портретом самого мудрого учителя и Великого Отца всех детей нашей Родины Иосифа Виссарионовича Сталина.

На портрете он был вместе с Мамлакат - пионеркой-рекордисткой по сбору хлопка. (Кстати, ее родителей вскоре арестовали и расстреляли как врагов народа!)...

Во дворе Союза писателей ко мне подходит незнакомый парень. Странно смотрит на меня, а потом говорит:

- Давайте писать стихи вместе!..

- Вместе?! Зачем?

- А мы тогда сразу же станем знаменитыми. Я даже псевдоним уже придумал...

- Псевдоним? Какой?..

- "Минин и Пожарский"!

- Почему именно этот?..

- А потому, что они - знаменитые люди! Уже знаменитые... Ведь Пугачева, к примеру, стала такой известной только благодаря фамилии... Вот и мы тоже... Красиво звучит: "Минин и Пожарский". Тем более что уже и памятник есть на Красной площади... Ну как, согласны?..

Я обещал этому несчастному больному парню подумать...

Можно сказать, что каждый человек появляется на свет еще и для того, чтобы опровергнуть факт смерти. Ибо в собственную смерть человек не верит, он надеется, надеется до последней минуты.

На Земле

безжалостно маленькой

жил да был человек маленький.

У него была служба маленькая.

И маленький очень портфель.

Получал он зарплату маленькую...

И однажды - прекрасным утром - постучалась к нему в окошко

небольшая,

казалось,

война...

Автомат ему выдали маленький.

Сапоги ему выдали маленькие.

Каску выдали маленькую и маленькую -

по размерам - шинель.

...А когда он упал - некрасиво, неправильно,

в атакующем крике вывернув рот,

то на всей земле не хватило мрамора,

чтобы вырубить парня в полный рост!

1967-70

Вдруг на бегу остановиться,

Так, будто пропасть на пути.

"Меня не будет..." - удивиться.

И по слогам произнести: "Ме-ня не бу-дет..."

Мне б хотелось не огорчать родных людей.

Но я уйду.

Исчезну.

Денусь.

Меня не будет...

Будет день, настоенный на птичьих криках.

И в окна, как весны глоток,

весь в золотых, сквозных пылинках,

ворвется солнечный поток!..

Просыплются дожди в траву и новую траву разбудят.

Ау! - послышится -

Ау-уу!..

Не отзовусь.

Меня не будет.

Из последних стихов

Е. Евтушенко

Такая жизненная полоса, а может быть,

предначертанье свыше: других я различаю голоса,

а собственного голоса не слышу.

И все же он, как близкая родня,

единственный, кто согревает в стужу.

До смерти будет он внутри меня.

Да и потом не вырвется наружу.

Может быть, все-таки мне повезло,

если я видел время запутанное,

время запуганное,

время беспутное,

которое то мчалось, то шло.

А люди шагали за ним по пятам.

Поэтому я его хаять не буду...

Все мы - гарнир к основному блюду,

которое жарится где-то

Там.

Ах, как мы привыкли шагать от несчастья к несчастью...

Мои бесконечно родные, прощайте!

Родные мои, дорогие мои, золотые,

останьтесь, прошу вас,

побудьте опять молодыми!

Не каньте беззвучно

в бездонной российской общаге.

Живите. Прощайте...

Тот край, где я нехотя скроюсь, отсюда невиден.

Простите меня, если я хоть кого-то обидел!

Целую глаза ваши.

Тихо молю о пощаде.

Мои дорогие.

Мои золотые.

Прощайте!..

Постичь я пытался безумных событий причинность.

В душе угадал...

Да не все на бумаге случилось.

Тихо летят паутинные нити.

Солнце горит на оконном стекле...

Что-то я делал не так?

Извините: жил я впервые на этой Земле.

Я ее только теперь ощущаю.

К ней припадаю.

И ею клянусь.

И по-другому прожить обещаю, ли вернусь...

Но ведь я не вернусь.

Ваше имя (*):
E-mail (*):
Website

Заголовок (*)
Ваш комментарий (*):
Я не робот...

Лучшие недели

Богат и знаменит Посетило:996

Украшает мужика борода Посетило:1064

Маргарита Дуглас Посетило:1005