Гори огнём, покуда молод, подругу грей и пей за двух, незримо лижет вечный холод и тленный член, и пленный дух.

Сильна Россия чудесами и не устала их плести: здесь выбирают овцы сами себе волков себя пасти.

Возглавляя партии и классы, лидеры вовек не брали в толк, что идея, брошенная в массы - это девка, брошенная в полк.

Любовь - спектакль, где антракты немаловажнее, чем акты.

В России до сих пор живёт только одна мечта: выжить и прожить, И большего никого ничего не интересует.

В жизни нашей есть кулисы, а за ними - свой мирок, там общественные крысы жрут общественный пирог.

Опять полна гражданской страсти толпа мыслителей лихих и лижет ягодицы власти, слегка покусывая их.

Мечте сплотить народ и власть В России холодно и тяжко, поскольку меньше врать и красть никак не может власть бедняжка.

Вожди дороже нам вдвойне, когда они уже в стене.

Люблю людей и по наивности, открыто с ними говорю. И жду распахнутой взаимности, а после горестно курю.

Не стесняйся пьяница носа своего, он ведь с нашим знаменем цвета одного.

Живя в загадочной отчизне, из ночи в день десятки лет мы пьём за русский образ жизни, где образ есть, а жизни нет.

Просто я всегда считал, что ненормативная лексика - это естественная часть русского языка…

Никто, на зависть прочим нациям, берущих силой и железом, не склонен к тонким операциям, как те, кто тщательно обрезан.

Расстояние между поэтом и барыгой равно одной статье советского Уголовного и пяти годам политзаключения.

Разница между демократией и демократизацией такая же, как между каналом и канализацией.

Жить, покоем дорожа - пресно, тускло, простоквашно; чтоб душа была свежа, надо делать то, что страшно.

Мне, Господь, неудобно просить, но, коль ясен Тебе человек, помоги мне понять и простить моих близких, друзей и коллег.

Рождаясь только в юных, он меж ними скитается, скрываем и любим; в России дух свободы анонимен и только потому неистребим.

Мы сладко и гнусно живем среди бардака и парада, нас греет холодным огнем трагический юмор распада.

Если не во всем, то уж во многом не были, не знали, не видали мы бы оправдались перед Богом; жалко, что Он спросит нас едва ли.

Решив служить - дверьми не хлопай, бранишь запой - тони в трудах; нельзя одной и той же жопой сидеть на встречных поездах.

Безгрешность в чистом виде - шелуха, от жизненного смысла холостая, ведь нравственность, не знавшая греха - всего лишь неудачливость простая.

От желчи мир изнемогает, планета печенью больна, говно говном говно ругает, не вылезая из говна.

Даже пьесы на краю, даже несколько за краем мы играем роль свою даже тем, что не играем.

Мне жалко тех, кто кровью обливаясь, провел весь век в тоске чистосердечной, звезду шестиконечную пытаясь, хоть как-то совместить с пятиконечной.

Когда тонет родина в крови, когда стынут стоны на устах, те, кто распинался ей в любви, не спешат повиснуть на крестах.

У зрелых развалин и дряхлых юнцов - такое к покою стремление, как будто свалилась усталость отцов на рыхлых детей поколение.

Зло умело взвинчивает цену, чтобы соблазнить нас первый раз, а потом карает за измену круче и страшней, чем за отказ.