Пооткрыли вновь церквей, будто извиняются,

И звонят колокола в ночь то там, то тут,

Только Бога нет и нет, ангел не является,

Зря кадилом машет поп и бабушки поют,

И бабушки поют.



А Бог оставил нам в наказ

Старые инструкции,

Почерневший образок, высохших елей,

Ну а Сам покинул нас

После революции,

И теперь в других краях, где живут светлей.



Мимо кассы - чтоб быстрей,

Взял портвейн таврический,

Возвращаюсь и смотрю - верится с трудом:

Кто-то в черном у дверей

Смотрит иронически.

Отпираю дверь ключом, приглашаю в дом



То ль виденье, то ль обман,

То ль к беде, то ль к радости,

То ль плевать через плечо,

То ли голосить...

Достаю второй стакан,

Набираюсь храбрости:

Мне так много у него

Следует спросить.



Я давно другим не лгал,

Врать вообще не хочется,

Только вот не врать себе во сто крат трудней...

Я хочу спросить у Вас,

Ваше Одиночество:

Как бы веру сохранить и что мне делать с ней?



А еще вопрос такой:

Каково покойникам?

Отчего маршрут туда

День и ночь открыт,

Но в конце не ждет покой

С тихим светлым домиком,

Не хранят меня глаза

Ваших Маргарит?



Я бы был ужасно рад

Слышать Ваше мнение...

Только молча гость сидел, попивал вино,

Досмотрел программу "Взгляд",

Депутатов прения,

На часы взглянув, зевнул и вылетел в окно



И в раскрытое окно

Ночь глядит загадочно,

Дыры звезд на платье тьмы –

Драный материал.

Дел, как видно, у него

Без меня достаточно,

Ну а может, он, как я,

Силу утерял?

Ну а может, он, как мы,

Знанье утерял?

Ну а может, он, как мы,

Веру утерял?