Он с детства не блистал талантом.
На скрипке не играл и на рояле.
Он не был сердцеедом, не был франтом,
Красавицы его не замечали.
Но мальчик никогда не огорчался,
Не видел для себя судьбы иной.
Он напевал всегда и наслаждался,
Когда сидел в сапожной мастерской.

Ах, еврейский сапожник, тихоня...
Не могла твоя мама взять в толк,
Что сынок её маленький Моня
Вместо скрипки возьмёт молоток...

Проходят годы долгие, как миг,
А Моня никогда не унывает.
Чего хотел, того он и достиг
И за работой тихо напевает.

Ведь Моня никогда не огорчался,
Не видел для себя судьбы иной,
А напевал всегда и наслаждался,
Когда сидел в сапожной мастерской.