Когда убьют, то выплюнешь пару пуль,
ударившись об земь, сделаешься вурдалак.
Пойдешь кутить по верхушкам берез, и гул
заерзает в чаще, и лопнут все удила.

Хотелось быть умным, но получился сквозняк
в голове и легких. Хотелось святым, но вдруг
свернулась жизнь, переломилась вот так
об колено веткой, и сгорбленный филин - друг.

Проглотишь воли, и птицей чуднОй лети
по ночной петле в любую вдовью трубу.
По канавам ухай и жабою о пяти
головах перепрыгивай на луну.

Воет ветер, ребенок молится на свечу.
Считает дыханье мамы, боится, что умерла.
Явлюсь из воли и сделаю, что хочу,
и любая клетка станет ему мала.

Жизнь в отсутствии Рая довольно трудна, аминь.
Но в присутствии воли она набирает сок.
Под тяжелым шкафом уже завелась полынь,
мы ее сменяем на черный чертополох.

И чья-то воля, измеренная движеньем
ночи, по-рыбьи нагуливает живот,
то в тине питается отраженьем
какой-нибудь девы над зеркалом вод,

то выйдет жидкой луной, как ртуть,
была кого-то, а стала вполне твоя.
И оса, мятеж пронеся во рту,
в бессилии валится, где трава.

Когда убьют...Промажут, а не убьют,
поскольку воли уж сильно крут кипяток.
Блаженства нету ни в дальних краях, ни тут,
а внутри уныло... Вот так и пиши, браток.