Я спросил тебя: - Зачем идете в горы вы?-
А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой.
- Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово! -
Рассмеялась ты и взяла с собой.
И с тех пор ты стала близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя!
Первый раз меня из трещины вытаскивая,
Улыбалась ты, скалолазка моя.
А потом, за эти проклятые трещины,
Когда ужин твой я нахваливал,
Получил я две короткие затрещины -
Но не обиделся, а приговаривал:
- Ох, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя!
Каждый раз меня по трещинам выискивая,
Ты бранила меня, альпинистка моя.
А потом на каждом нашем восхождении -
Ну почему ты ко мне недоверчивая?! -
Страховала ты меня с наслаждением,
Альпинистка моя гуттаперчевая.
Ох, какая ты неблизкая, неласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя!
Каждый раз меня из пропасти вытаскивая,
Ты ругала меня, скалолазка моя.
За тобой тянулся из последней силы я,-
До тебя уже мне рукой подать.
Вот долезу и скажу: - Довольно, милая!..-
Тут сорвался вниз, но успел сказать:
- Ох, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя!
Мы теперь одной веревкой связаны -
Стали оба мы скалолазами.
В Тридевятом государстве
(Трижды девять - двадцать семь)
Все держалось на коварстве,
Без проблем и без систем.
Нет того, чтобы сам воевать!
Стал король втихаря попивать,
Расплевался с королевой,
Дочь оставил старой девой,
А наследник пошел воровать.
В Тридесятом королевстве
(Трижды десять - тридцать, что ль?)
В добром дружеском соседстве
Жил еще один король.
Тишь да гладь, да спокойствие там,
Хоть король был отъявленный хам,
Он прогнал министров с кресел,
Оппозицию повесил
И скучал от тоски по делам.
В Триодиннадцатом царстве
(То бишь, в царстве тридцать три)
Царь держался на лекарстве:
Воспалились пузыри.
Был он милитарист и вандал,
Двух соседей зазря оскорблял,
Слал им каждую субботу
Оскорбительную ноту,
Шел на международный скандал.
Тридцать третьем царь сказился:
Не хватает, мол, земли.
На соседей покусился -
И взбесились короли.
- Обуздать его, смять! - Только глядь:
Нечем в Двадцать седьмом воевать,
А в Тридцатом - полководцы
Все утоплены в колодце,
И вассалы восстать норовят...
Уходим под воду
В нейтральной воде.
Мы можем по году
Плевать на погоду,
А если накроют -
Локаторы взвоют
О нашей беде:
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше -
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!
И рвутся аорты,
Но наверх - не сметь!
Там слева по борту,
Там справа по борту,
Там прямо по ходу
Мешает проходу
Рогатая смерть!
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше -
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!
Но здесь мы на воле -
Ведь это наш мир!
Свихнулись мы, что ли -
Всплывать в минном поле?!
- А ну, без истерик!
Мы врежемся в берег!-
Сказал командир.
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше -
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!
Всплывем на рассвете -
Приказ есть приказ.
Погибнуть в отсвете -
Уж лучше при свете!
Наш путь не отмечен.
Нам нечем... Нам нечем!..
Но помните нас!
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше -
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!
Вот вышли наверх мы,
Но выхода нет!
Ход полный на верфи,
Натянуты нервы.
Конец всем печалям,
Концам и началам -
Мы рвемся к причалам
Заместо торпед!
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше -
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!
Солдат всегда здоров,
Солдат на все готов,-
И пыль, как из ковров,
Мы выбиваем из дорог.
И не остановиться,
И не сменить ноги,-
Сияют наши лица,
Сверкают сапоги!
По выжженной равнине -
За метром метр -
Идут по Украине
Солдаты группы "Центр".
На "первый-второй" рассчитайсь!
Первый-второй...
Первый, шаг вперед! - и в рай.
Первый-второй...
А каждый второй - тоже герой,-
В рай попадет вслед за тобой.
Первый-второй,
Первый-второй,
Первый-второй...
А перед нами все цветет,
За нами все горит.
Не надо думать - с нами тот,
Кто все за нас решит.
Веселые - не хмурые -
Вернемся по домам,-
Невесты белокурые
Наградой будут нам!
Все впереди, а ныне -
За метром метр -
Идут по Украине
Солдаты группы "Центр".
На "первый-второй" рассчитайсь!
Первый-второй...
Первый, шаг вперед! - и в рай.
Первый-второй...
А каждый второй - тоже герой,-
В рай попадет вслед за тобой.
Первый-второй,
Первый-второй,
Первый-второй...
Там у соседа - пир горой,
И гость - солидный, налитой,
Ну а хозяйка - хвост трубой -
Идет к подвалам,-
В замок врезаются ключи,
И вынимаются харчи;
И с тягой ладится в печи,
И с поддувалом.
А у меня - сплошные передряги:
То в огороде недород, то скот падет,
То печь чадит от нехорошей тяги,
А то щеку на сторону ведет.
Там у соседей мясо в щах -
На всю деревню хруст в хрящах,
И дочь - невеста, вся в прыщах,-
Дозрела, значит.
Смотрины, стало быть, у них -
На сто рублей гостей одних,
И даже тощенький жених
Поет и скачет.
А у меня цепные псы взбесились -
Средь ночи с лая перешли на вой,
И на ногах моих мозоли прохудились
От топотни по комнате пустой.
Ох, у соседей быстро пьют!
А что не пить, когда дают?
А что не петь, когда уют
И не накладно?
А тут, вон, баба на сносях,
Гусей некормленных косяк...
Но дело даже не в гусях,-
А все неладно.
Тут у меня постены появились,
Я их гоню и так и сяк - они опять,
Да в неудобном месте чирей вылез -
Пора пахать, а тут - ни сесть ни встать.
Сосед маленочка прислал -
Он от щедрот меня позвал,-
Ну, я, понятно, отказал,
А он - сначала.
Должно, литровую огрел -
Ну и, конечно, подобрел...
И я пошел - попил, поел,-
Не полегчало.
И посредине этого разгула
Я прошептал на ухо жениху -
И жениха, как будто ветром сдуло,-
Невеста, вон, рыдает наверху.
Сосед орет, что он - народ,
Что основной закон блюдет:
Что - кто не ест, тот и не пьет,-
И выпил, кстати.
Все сразу повскакали с мест,
Но тут малец с поправкой влез:
"Кто не работает - не ест,-
Ты спутал, батя!"
А я сидел с засаленною трешкой,
Чтоб завтра гнать похмелие мое,
В обнимочку с обшарпанной гармошкой -
Меня и пригласили за нее.
Сосед другую литру съел -
И осовел, и опсовел.
Он захотел, чтоб я попел,-
Зря, что ль, поили?
Меня схватили за бока
Два здоровенных мужика:
"Играй, паскуда, пой, пока
Не удавили!"
Уже дошло веселие до точки,
Уже невесту тискали тайком -
И я запел про светлые денечки,
"Когда служил на почте ямщиком".
Потом у них была уха
И заливные потроха,
Потом поймали жениха
И долго били,
Потом пошли плясать в избе,
Потом дрались не по злобе -
И все хорошее в себе
Доистребили.
А я стонал в углу болотной выпью,
Набычась, а потом и подбочась,-
И думал я: а с кем я завтра выпью
Из тех, с которыми я пью сейчас?
Наутро там всегда покой,
И хлебный мякиш за щекой,
И без похмелья перепой,
Еды навалом,
Никто не лается в сердцах,
Собачка мается в сенцах,
И печка - в синих изразцах
И с поддувалом.
А у меня - и в ясную погоду
Хмарь на душе, которая горит,-
Хлебаю я колодезную воду,
Чиню гармошку, и жена корит.
Сидели пили вразнобой
"Мадеру", "старку", "зверобой",
И вдруг нас всех зовут в забой, до одного:
У нас - стахановец, гагановец,
Загладовец,- и надо ведь,
Чтоб завалило именно его.
Он - в прошлом младший офицер,
Его нам ставили в пример,
Он был, как юный пионер - всегда готов,-
И вот он прямо с корабля
Пришел стране давать угля,-
А вот сегодня - наломал, как видно, дров.
Спустились в штрек, и бывший зек -
Большого риска человек -
Сказал: "Беда для нас для всех, для всех одна:
Вот раскопаем - он опять
Начнет три нормы выполнять,
Начнет стране угля давать - и нам хана.
Так что, вы, братцы,- не стараться,
А поработаем с прохладцей -
Один за всех и все за одного".
...Служил он в Таллине при Сталине -
Теперь лежит заваленный,-
Нам жаль по-человечески его...
Мы все живем как будто, но
Не будоражат нас давно
Ни паровозные свистки,
Ни пароходные гудки.
Иные - те, кому дано,-
Стремятся вглубь - и видят дно,-
Но - как навозные жуки
И мелководные мальки...
А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули -
И сразу: кто - в могиле, кто - в почете.
А мы - так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли -
На правую споткнулись.
Средь суеты и кутерьмы -
Ах, как давно мы не прямы! -
То гнемся бить поклоны впрок,
А то - завязывать шнурок...
Стремимся вдаль проникнуть мы,-
Но даже светлые умы
Все размещают между строк -
У них расчет на долгий срок...
А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули -
И сразу: кто - в могиле, кто - в почете.
А мы - так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли -
На правую споткнулись.
Стремимся мы подняться ввысь -
Ведь думы наши поднялись,-
И там царят они, легки,
Свободны, вечны, высоки.
И так нам захотелось ввысь,
Что мы вчера перепились -
И горьким дымам вопреки
Мы ели сладкие куски...
А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули -
И сразу: кто - в могиле, кто - в почете.
А мы - так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли -
На правую споткнулись.
Открытым взломом, без ключа,
Навзрыд об ужасах крича,
Мы вскрыть хотим подвал чумной -
Рискуя даже головой.
И трезво, а не сгоряча
Мы рубим прошлое с плеча,-
Но бьем расслабленной ругой,
Холодной, дряблой - никакой.
А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули -
И сразу: кто - в могиле, кто - в почете.
А мы - так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли -
На правую споткнулись.
Приятно сбросить гору с плеч -
И все на божий суд извлечь,
И руку выпростать, дрожа,
И показать - в ней нет ножа,-
Не опасаясь, что картечь
И безоружных будет сечь.
Но нас, железных, точит ржа -
И психология ужа...
А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули -
И сразу: кто - в могиле, кто - в почете.
А мы - так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли -
На правую споткнулись.
Эй, народ честной, незадачливый!
Ай, вы, купчики, да служивый люд!
Живо к городу поворачивай -
Там не зря в набат с колоколен бьют!
Все ряды уже с утра
Позахвачены -
Уйма всякого добра,
Всякой всячины:
Там точильные круги
Точат лясы,
Там лихие сапоги-
Самоплясы.
Тагарга-матагарга,
Во столице ярмарка -
Сказочно-реальная,
Цветомузыкальная!
Богачи и голь перекатная,-
Покупатели - все, однако, вы,
И хоть ярмарка не бесплатная,
Раз в году вы все одинаковы!
За едою в закрома
Спозараночка
Скатерть бегает сама -
Самобраночка,-
Кто не хочет есть и пить,
Тем - изнанка,
Тех начнет сама бранить
Самобранка.
Тагарга-матагарга,
Вот какая ярмарка!
Праздничная, вольная,
Белохлебосольная!
Вона шапочки-невидимочки,-
Кто наденет их - станет барином.
Леденцы во рту - словно льдиночки,
И Жар-птица есть в виде жареном!
Прилетели год назад
Гуси-Лебеди,
А теперь они лежат
На столе, гляди!
Эй, слезайте с облучка
Добры люди,
Да из Белого Бычка
Ешьте студень!
Тагарга-матагарга,
Всем богата ярмарка!
Вон орехи рядышком -
С изумрудным ядрышком!
Скоморохи здесь - все хорошие,
Скачут-прыгают через палочку.
Прибауточки скоморошие,-
Смех и грех от них - все вповалочку!
По традиции, как встарь,
Вплавь и волоком
Привезли царь-самовар,
Как царь-колокол,-
Скороварный самовар -
Он на торфе
Вам на выбор сварит вар
Или кофе.
Тагарга-матагарга,
Удалая ярмарка -
С плясунами резвыми,
Большей частью трезвыми!
Вот Балда пришел, поработать чтоб:
Без работы он киснет-квасится.
Тут как тут и Поп - толоконный лоб,
Но Балда ему - кукиш с маслицем!
Разновесые весы -
Проторгуешься!
В скороходики-часы -
Не обуешься!
Скороходы-сапоги
Не залапьте!
А для стужи да пурги -
Лучше лапти.
Тагарга-матагарга,
Что за чудо ярмарка -
Звонкая, несонная,
Нетрадиционная!
Вон Емелюшка Щуку мнет в руке -
Щуке быть ухой, вкусным варевом.
Черномор Кота продает в мешке -
Слишком много Кот разговаривал.
Говорил он без тычка,
Без задорины -
Все мы сказками слегка
Объегорены.
Не скупись, не стой, народ
За ценою:
Продается с цепью Кот
Золотою!
На краю края земли, где небо ясное
Как бы вроде даже сходит за кордон,
На горе стояло здание ужасное,
Издаля напоминавшее ООН.
Все сверкает, как зарница,-
Красота! Но только вот -
В этом здании царица
В заточении живет.
И Кащей Бессмертный грубое животное
Это здание поставил охранять,
Но по-своему несчастное и кроткое,
Может, было то животное, как знать!
От большой тоски по маме
Вечно чудище в слезах -
Ведь оно с семью главами,
О пятнадцати глазах.
Сам Кащей (он мог бы раньше врукопашную!)
От любви к царице высох и увял,
Стал по-своему несчастным старикашкою,
Ну, а зверь его к царице не пускал.
- Ты пусти меня, чего там,
Я ж от страсти трепещу!
- Хоть снимай меня с работы,
Ни за что не пропущу!
Добрый молодец Иван решил попасть туда, -
Мол, видали мы Кащеев, так-растак!
Он все время, где чего - так сразу шасть туда!
Он по-своему несчастный был дурак.
То ли выпь захохотала,
То ли филин заикал,-
На душе тоскливо стало
У Ивана-дурака.
И началися его подвиги напрасные,
С Баб-Ягами никчемушная борьба -
Тоже ведь она по-своему несчастная
Эта самая лесная голытьба.
Сколько ведьмочек пришибнул!
Двух молоденьких, в соку...
Как увидел утром - всхлипнул,
Жалко стало дураку.
Но, однако же, приблизился, дремотное
Состоянье свое превозмог Иван.
В уголке лежало бедное животное,
Все главы свои склонившее в фонтан.
Тут Иван к нему сигает,
Рубит головы, спеша,
И к Кащею подступает,
Кладенцом своим маша.
И грозит он старику двухтыщелетнему -
-Я те бороду, мол, мигом обстригу!
- Так умри ты, сгинь, Кащей! - А тот в ответ ему:
-Я бы рад, но я бессмертный, - не могу!
Но Иван себя не помнит:
- Ах ты, гнусный фабрикант!
Вон настроил сколько комнат,
Девку спрятал, интригант!
Я докончу дело, взявши обязательство!.. -
И от этих-то неслыханных речей
Умер сам Кащей без всякого вмешательства,-
Он неграмотный, отсталый был, Кащей.
А Иван, от гнева красный,
Пнул Кащея, плюнул в пол
И к по-своему несчастной
Бедной узнице взошел.
Это был воскресный день - и я не лазил по карманам:
В воскресенье - отдыхать,- вот мой девиз.
Вдруг - свисток, меня хватают, обзывают хулиганом,
А один узнал - кричит: "Рецидивист!"
"Брось, товарищ, не ершись,
Моя фамилия - Сергеев,-
Ну, а кто рецидивист -
Так я ж понятья не имею".
Это был воскресный день, но мусора не отдыхают:
У них тоже - план давай, хоть удавись,-
Ну а если перевыполнят, так их там награждают -
На вес золота там вор-рецидивист.
С уваженьем мне: "Садись! -
Угощают "Беломором". -
Значит, ты - рецидивист?
Распишись под протоколом!"
И это был воскресный дань, светило солнце как бездельник,
И все люди - кто с друзьями, кто с семьей,-
Ну а я сидел скучал, как в самый грустный понедельник:
Мне майор попался очень деловой.
"Сколько раз судились вы?"
"Плохо я считать умею!"
"Но все же вы - рецидивист?"
"Да нет, товарищ, я - Сергеев".
Это был воскресный день - а я потел, я лез из кожи,-
Но майор был в математике горазд:
Он чего-то там сложил, потом умножил, подытожил -
И сказал, что я судился десять раз.
Подал мне начальник лист -
Расписался как умею -
Написал: "Рецидивист
По фамилии Сергеев".
Это был воскресный день, я был усталым и побитым,-
Но одно я знаю, одному я рад:
В семилетний план поимки хулиганов и бандитов
Я ведь тоже внес свой очень скромный вклад!
Советских актёров часто ставят в пример как образец духовной силы, национальной гордости и внутренней красоты. Они стали символами эпохи, носителями культуры и нравственности. Но, как известно, за кул...
Актеры — люди творческие, но кто бы мог подумать, что некоторые из них скрывают прекрасный голос. В эпоху раннего Голливуда актеров с музыкальными способностями было немало — это считалось скорее норм...
Неузнаваемая Ким Кардашьян в объективе фотографа Маркуса Клинко, 2009 год. Памела Андерсон в самой первой съёмке для журнала «Playboy», 1990. На фото голливудская актриса Dorothy Lamour и шимпанзе Джи...
Расскажем, как сложилась судьба актеров, которые начинали сниматься еще в детстве.
Остаться на вершине в Голливуде удаётся не каждому, особенно если путь начался в детстве. Одни актёры теряются из-за...
Два года назад отечественное телевидение столкнулось с беспрецедентной кадровой тектоникой — целая группа ярких и узнаваемых ведущих стремительно исчезла с экранов федеральных каналов. Эти лица долгие...
Кира Найтли на страницах журнала к выходу фильма «Пиджак», 2005. Следы динозавра, раскопанные в русле реки Палакси. Техас. США. 1952г. Самая большая женщина рядом с самым маленьким мужчиной, 1922 год....
