О солнце и камень, земля и трава —
Веками заучены эти слова!
Напившись воды и наевшись травы,
Буйвол не в силах поднять головы.
Стоит он и чешет о камень свой рог,
И время течет для него, как песок.
А горы белы, как вдали корабли,
О счастье мое, о бессмертье земли!
Унеси, река, печаль и горе,
Все, что я ношу в своей груди,
Унеси мои невзгоды в море,
От беды меня освободи.
Унеси, река, своим теченьем
Или же поглубже спрячь на дно
Все мои надежды и стремленья,
Если сбыться им не суждено.
Помню я изгнанья и скитанья,
Не стряхнуть мне груза, тяжко мне,
На моих плечах воспоминанья,
Словно камни у тебя на дне.
Память я несу по белу свету,
Я нет-нет да оглянусь назад.
У тебя воспоминаний нету,
И мои тебе не повредят.
Жизнь уготовит нам с тобою
Немного меду, много соли,
Чем раньше это мы усвоим,
Тем испытаем меньше боли.
Лямку я тянул, я спину гнул,
Не жалел ни лет своих, ни пота,
Я работал, терпелив, как мул,
Весел, словно ласточка, работал.
Может быть, поэтому всегда,
Где б я ни был: дома или в поле, —
Для меня была вкусна вода,
Сладок ломоть с крапинами соли.
Мне моя работа помогла
Навсегда постигнуть, между прочим,
Отчего так птица весела,
Почему так мул сосредоточен.
Я задохнусь однажды под снегами,
Но погребет не всех людей обвал,
Поток, который сдвинет с места камень,
Не сможет сдвинуть с места гор и скал.
Боль, что моей предсмертной болью будет,
Идущих вслед за мной не свалит с ног.
Достигнут в должный срок другие люди
Вершин, которых я достичь не мог.
Не пройденные мною перевалы
Другие покорят, придет пора.
Слова, что не давались мне, бывало,
Отыщут молодые мастера.
Я чувствую, что гром таится в туче,
Укройтесь, дети, я за вас боюсь.
Я слышу близость бури неминучей,
И я за пастухов сейчас боюсь!
Мне кажется: в ущелье волк таится,
Я за ягнят, я за козлят боюсь,
По пояс на полях стоит пшеница,
Густеют тучи, будет град, боюсь!
Я слышу приближение метели.
И я боюсь за пламя очагов,
Мне страшно за дома и колыбели,
За кладь коней и груз грузовиков.
Боюсь я, не нависли бы лавины,
Боюсь, не замутилась бы вода.
Так много пережившие мужчины,
Боюсь, не захлестнула б вас вражда.
Лавины копятся, бушует море,
Порой бывает, я всего боюсь.
Наш мир, познавший столько бед и горя,
Ожесточенья твоего боюсь.
Твоим рукам, дарующим тепло,
Пусть будет хорошо всегда и всюду.
Твоим глазам, лучащимся светло,
Пусть будет хорошо всегда и всюду!
Глазам, что только небесам под стать,
Пусть будет хорошо всегда и всюду.
Губам, чей мед я пил, как благодать.
Пусть будет хорошо всегда и всюду!
Бровям, бросающим на щеки тень,
Пусть будет хорошо всегда и всюду.
Плечам, что обнял я в счастливый день,
Пусть будет хорошо всегда и всюду.
У женщины всему особый счет.
Кто знает, что постыло ей, что мило?
Я не герой, скорей наоборот,
Но ты меня за что-то отличила.
Хоть и поныне я не вникнул в суть,
Не понял до сих пор твою причуду,
Куда б ты ни направила свой путь,
Пусть будет хорошо тебе повсюду.
Люблю я свежевымытые окна,
Я припадаю к ним, и глух и нем,
И вижу сквозь невидимые стекла
Вблизи дома, а вдалеке Чегем.
В его горах мой голос детский скалы,
Быть может, повторяют до сих пор.
Быть может, с той поры орел бывалый
Парит поныне над зубцами гор.
Люблю я свежевымытые окна
В погожий день, когда вокруг светло,
В грозу, когда снаружи все намокло,
И дождь, как пальцем гость, стучит в стекло.
Люблю я свежевымытые окна,
Люблю стоять тихонько у окна,
Когда через невидимые стекла
И в дождь и в мрак вся жизнь твоя видна.
Весна уходит, но весна вернется,
И снова травы на лугу пробьются.
Уходит осень, и она вернется,
А я уйду и не смогу вернуться.
Вернется туча, снова дождь прольется,
Напоит землю, серую от жажды,
Растает снег и вновь зимой вернется,
Я не вернусь, когда уйду однажды.
Уходит утро, и оно вернется,
Уходит день, и он придет обратно.
Хоть ночь уйдет, но все равно вернется,
Лишь человек уходит безвозвратно.
Сверкает солнце, или ветер воет,
Извечным истинам наперекор
Я видел: снег соседствует с травою
Нередко на отвесных склонах гор.
Трава и снег, и так оно от века,
Мы, горцы, знаем: в этом чуда нет.
И первая заря, коснувшись снега,
И на траву бросает щедрый свет.
И так всегда, и горевать не надо —
Примите это, как совет благой,—
Живет удача с неудачей рядом,
Одна из них приходит вслед другой.
Так почему же сам я силы трачу,
Не сплю порою ночи напролет,
Коль ведомо, что вслед за неудачей
Удача обязательно придет?
И почему, когда мне все известно,
От неудач я мучаюсь весь век?
Не потому ль, что я — не склон отвесный
И не гора, а только человек!
Опять чинары скорбно шелестят,
И где-то снова бой идет без славы,
И где-то снова в брата целит брат,
И снова смерть приходит к тем, что правы.
И мальчуган по улицам пустым
Уходит в школу и не возвратится,
И слово скорбное мое над ним
Спешит, как матерь горская, склониться.
Опять селенья чьи-то сожжены,
Вновь жертва плачет, а палач смеется.
А мне еще недавно снились сны,
Как будто кровь уже нигде не льется.
Безоблачные сны, как вас легко
Развеять дальним отголоском грома.
Который хоть и грянул далеко,
А все ж и моего коснулся дома.
Пусть над одним утесом гром гремит.
Не может и другой стоять в покое.
Нетронутое дерево скорбит,
Хоть люди рубят дерево другое.
Со всех сторон апрель луга согрел,
И зелен склон, что был недавно бел.
Апрель! И потому мне дела нет
До мелких дел, до книжек и газет.
Апрель! Свежа несмятая трава,
Как детские невнятные слова.
Гусиный стан вдали плывет, крича,
Вот-вот и забелеет алыча.
И поднимается от сердца хмель,
Который называется апрель.
Я рад, моя земля, твоей весне,
И зелени твоей, и новизне.
Земля, я — младший современник твой,
Весна, я — человек, я — пленник твой!
Старик крестьянин подводил итог.
Он умирал и знал, что плакать нечего.
Весь день шел дождь — и глину и песок
Перемесил в одно сплошное месиво.
И, видя дождь, и грязь, и сумрак дня,
Промолвил умирающий в тревоге:
«Как трудно будет вам нести меня
В последний путь по этакой дороге!»
Трава на земле, на небе звезда,
Как хорошо вам, просторы мои.
Бредут чабаны, пасутся стада,
Как хорошо вам, о горы мои.
Снега на вершинах, на склонах леса,
Как ты спокойна, родная земля.
На шкуры арбузов ложится роса.
Как хорошо вам, бахчи и поля.
Снега на горах, за горами — гроза,
И я благодарен своей судьбе.
Как хорошо вам, мои глаза,
Сердце мое, как спокойно тебе!
На земле этой жили
Люди разных судеб.
Воду горную пили,
Ели трудный свой хлеб.
Негасимое пламя,
Что их предки зажгли,
Охраняли веками
Люди этой земли.
Согревал человека
Негасимый костер,
Как пылал он от века,
Так горит до сих пор.
В тот костер непременно
Каждый горец волок,
Кто сильней — тот полено,
Кто слабей — хоть сучок.
Я не худший, не лучший,
Но я тоже беру
И посильные сучья
Подвигаю к костру.
Жар костра не остынет,
Ведь и после меня
Кто-то хворост подкинет,
Посидит у огня.
Свой дом я вспоминаю часто очень,
И в этом, думаю, порока нет.
Ведь тот, кто не грустит о доме отчем,
Не любит дома, где живет сосед.
И может статься: слишком много тоже
Я говорю о матери своей,
Но тот, кто мать свою любить не может,
Не любит и соседских матерей.
Я думаю про все пути-дороги.
Когда пою тропу в родном краю,
И кланяюсь всем матерям я в ноги,
Когда о матери своей пою.
Дождь прошумел и скрылся за холмы.
Дожди уходят, как уходим мы.
Дождь — сочетанье капель, дождь — вода.
Но даже он пройдет не без следа.
Нам дождь служил, пока хватало сил,
Питал он реки и поля поил.
Дожди уходят прочь, как мы уйдем,
Просохнет камень, политый дождем.
Лугов и пашен жажду утоля,
Дожди пройдут, останутся поля.
Просохнет камень, политый дождем,
Но будет камень жить и чернозем.
Уходит дождь за дальние холмы,
Дожди уходят, как уходим мы.
Река бежит, скалистый берег гложет,
Но жить без берегов река не может.
Жизнь — как река, ей тоже течь и течь.
Но берег жизни нашей — наша речь.
Замрет и высохнет наверняка
Без слова жизнь, без берега — река.
Когда иссякнет вдруг людская речь,
Не испечется хлеб, погаснет печь.
Бессмертье — блажь, и смертен даже тот,
Кто слово лучшее произнесет.
Но слово жить останется навеки,
Как жизнь, как хлеб, как берега и реки.
Спасибо вам, мои учителя,
Вам, горцам, мудрым, как сама земля.
Я ваш закон перенимал с любовью,
Учился вашему немногословью.
Учился я молчанью вашей боли,
Учился речи доброй в час застолья.
Земля, твой камень трону я рукой,
Коснусь травы, вдохну прохладу сада,
Твой день и ночь, покой и непокой —
Все для меня и благо и награда.
Идет твой снег — снежинки я ловлю.
Гремит твой гром — я сладко замираю,
По всем твоим погибшим я скорблю
И счастья всем живым твоим желаю.
Протягиваю руку — вот скала,
Вот камень твой, вот куст, вот медуница.
Ты и под снегом для меня тепла,
Как хлев ягненку и гнездо для птицы.
Советских актёров часто ставят в пример как образец духовной силы, национальной гордости и внутренней красоты. Они стали символами эпохи, носителями культуры и нравственности. Но, как известно, за кул...
Актеры — люди творческие, но кто бы мог подумать, что некоторые из них скрывают прекрасный голос. В эпоху раннего Голливуда актеров с музыкальными способностями было немало — это считалось скорее норм...
Неузнаваемая Ким Кардашьян в объективе фотографа Маркуса Клинко, 2009 год. Памела Андерсон в самой первой съёмке для журнала «Playboy», 1990. На фото голливудская актриса Dorothy Lamour и шимпанзе Джи...
Расскажем, как сложилась судьба актеров, которые начинали сниматься еще в детстве.
Остаться на вершине в Голливуде удаётся не каждому, особенно если путь начался в детстве. Одни актёры теряются из-за...
Два года назад отечественное телевидение столкнулось с беспрецедентной кадровой тектоникой — целая группа ярких и узнаваемых ведущих стремительно исчезла с экранов федеральных каналов. Эти лица долгие...
Кира Найтли на страницах журнала к выходу фильма «Пиджак», 2005. Следы динозавра, раскопанные в русле реки Палакси. Техас. США. 1952г. Самая большая женщина рядом с самым маленьким мужчиной, 1922 год....
