В такой усталости и смуте
Мой буйный дух почти зачах.
Но рано думать об уюте,
Но рано думать о вещах.

И по привычке, без упрека,
Я вижу, что трефовый дом
Сужден мне лишь совсем в далеком,
Совсем несбыточном – потом.

И это все за то, что с детства
Меня пугал домашний быт,
За удиранья от судьбы,
За это дерзкое кокетство, –

За то, что, еле копошась,
Упрямая, как Ванька-Встанька,
Я лезла в снег и лезла в грязь
На зло отчаявшимся нянькам.

За это щупаю впотьмах –
Кто здесь мой враг, кто добрый гений,
И мчится, рвется кутерьма
Ошеломленных впечатлений...

И, погружаясь с каждым днем
Все глубже в топкую усталость,
Хочу трефовый дом! На нем
Чтоб флагом счастье развевалось!..

Но, отдых пряча про запас,
Я вижу, средь бодрящих шуток, –
Теперь судьба на зло не даст
Мурлыкающего уюта.