I

Как Джим Хокинс на салинге “Испаньолы”,
Когда он смотрел с накренившейся мачты
В прозрачное мелководье, а там -


Песчаное волнистое дно, над которым
Проходят стайки полосатых рыб, - и вдруг
Лицо Израэля Хендса, каким его Джим


Увидел на вантах пред тем, как выстрелить, - снова
Встает, колыхаясь... “Но он уже дважды мертвец -
Прострелен пулей и водой захлебнулся”.

II

Сквозь ветки березы, разросшейся за двадцать лет,
Гляжу на Ирландское море в окно мезонина -
То ли моряк, высаженный на пустой островок,



То ли юнга в бочке на верхушке грот-мачты,
Опьяневший от ветра, капитан своей собственной жизни,
Слушающий, как гудят дерево и такелаж


От киля до клотиков, и уплывающий вдаль
Вместе с этим шумом и колыханьем теней,
С этой волнующейся, как шхуна, березой.


III

Из коридоров прошлого, из темных его глубин,
Неслышно ступая, является дед мой умерший.
Голос его дрожит, как колеблемый сквозняком


Полотняный задник в клубе на детском спектакле,
С которого я только что вернулся. “А Исаак Хендс, -
Допытывается он, - был ли там Исаак?”


Его память так же колеблема и нетверда,
И провалы ее окончательны, как этот всплеск,
Когда тело Хендса кануло в воду залива.


IV

Я тоже старею и начинаю забывать имена,
И моя неуверенность на лестнице
Все больше походит на головокруженье


Юнги, впервые карабкающегося на рею,
И все больше памятных, неизгладимых страниц
Стирается начисто, но и теперь


Я ощущаю, как будто въявь и сейчас,
Этот палубы вздрог и горизонта крен,
Когда якорь поднят и ветер крепнет в снастях.
Воздушный змей для Эйвин
Ветер из иного, нездешнего мира,
Ветер высоты поднимает и держит
Белое крыло, что трепещет в небе...


Это змей воздушный! Как будто в детстве,
На лужайке, куда мы высыпали все вместе
Посмотреть, как отец запускает змея, -

Я опять стою, шаря взглядом в небе,
На лугу все том же - и вновь пытаюсь
Запустить длиннохвостую эту птицу,


А она там бьется, дрожит, ныряет
И опять тянет вверх, пока не взовьется
В вышину под общие крики восторга,


И летит, разматывая, как с катушки,
Нить с моей руки, и восходит к небу,
Как цветок, растущий на длинном стебле;


Выше, выше восходит змей - и уносит
Взгляд тоскующий все дальше и дальше в небо,
Пока нить не лопнет и, торжествуя,


Он умчится прочь от нас, одинокий
И свободный - как паданец, взмахом ветра
Сорванный с поредевшего древа.