БУДУЧИ в Одессе, Олеша лежал на подоконнике своего номера в гостинице. По улице шел старый торговец газетами.
— Эй, газеты! — закричал Юрий Карлович со второго этажа.
Торговец поднял голову и спросил:
— Это откуда вы высовываетесь?
— Старик! — сказал Олеша. — Я высовываюсь из вечности.
Однажды поздно ночью Олеша с приятелями возвращался домой и заметил, что в доме писателей в проезде Художественного театра все окна темные. Его возмущению не было предела:
"Вы только подумайте: все уже спят! А где же ночное вдохновение? Почему никто не бодрствует, предаваясь творчеству?!"
Один из руководителей Союза писателей встретил в Центральном Доме литераторов Олешу и вежливо поздоровался:
"Здравствуйте, Юрий Карлович! Как живете?"
Олеша обрадовался:
"Вот хорошо, что хоть один человек поинтересовался, как я живу. С большим удовольствием все вам расскажу. Давайте отойдем в сторонку".
Деятель оторопел:
"Что вы, что вы! Мне некогда, я тороплюсь на заседание секции поэтов..."
Олеша настаивал:
"Ну, ведь вы же меня спросили, как я живу. Теперь уж нельзя убегать, надо выслушать. Да я долго вас и не задержу и уложусь минут в сорок..."
Руководитель еле вырвался и убежал, а Олеша обиженно пробурчал:
"Зачем же было спрашивать, как я живу?"
Однажды Олеша и Маяковский с приятелями пришли на квартиру к Николаю Асееву, который жил в большой комнате на девятом этаже дома у Мясницких ворот. Завязалась игра в карты, в девятку. Олеша сидел рядом с играющими, а перед ним лежала толстая пачка денег.
Маяковский спросил:
"Ого! Откуда такое богатство?"
Олеша ответил:
"Получил гонорар и взял аванс".
Маяковский продолжал допрашивать:
"Если получил гонорар, то зачем понадобился аванс?"
Олеша объяснил:
"Жена на курорте, просила прислать побольше денег".
Маяковский строго сказал:
"Как же вы смеете садиться за карточный стол?"
Олеша промолчал.
Маяковский же продолжал в том же тоне:
"Предупреждаю, я вас обыграю и буду безжалостен".
Олеша возразил:
"Ну, исход игры заранее никогда не известен".
Маяковскому феноменально везло, и, выигрывая у Олеши, он приговаривал:
"Так вам и надо! Это будет для вас хорошим уроком".
Кончилось все тем, что Маяковский действительно выиграл у Олеши все его деньги.
Утром Маяковский позвонил Олеше и пригласил к двенадцати часам в редакцию "Комсомольской правды". Когда Олеша пришел, Маяковский вывел его в коридор и протянул деньги:
"Вот что, Олеша, получайте полностью ваш проигрыш".
Олеша отступил на шаг:
"Что вы, Владимир Владимирович! Кто же берет обратно свой проигрыш!?"
Маяковский был непреклонен:
"Не смейте спорить! Мы с вами, слава Богу, не гусары. Сейчас же идите на телеграф и отправьте деньги жене".
Большинство из вас, уважаемые читатели, наверно читали повесть-сказку Юрия Олеши "Три толстяка" и помните одну из главных героинь этого произведения девочку-циркачку Суок. Однажды Юрия Карловича спросили:
"А девочка Суок из "Трех толстяков", где вы встречали эту маленькую очаровательную циркачку? Более поэтического образа вам еще не удалось создать!"
Олеша грустно усмехнулся:
"Если я вам расскажу, вы мне не поверите".
И он рассказал, что у маленькой девочки Суок была реальная предшественница. Это была золотоволосая девочка-акробатка, в которую Олеша-гимназист влюбился, увидев ее в цирке во время представления. Впоследствии к ужасу Олеши, оказалось, что это не девочка, а циничный мальчишка, длинно сплевывавший сквозь зубы.
Юрий Олеша в молодости работал в газете "Гудок", писал стихотворные фельетоны и подписывал их псевдонимом Зубило. А жил он в маленькой комнатке при типографии "Гудка". Позднее Олеша вспоминал:
"Веселые были времена! Рядом с моей койкой был огромный рулон газетной бумаги. Я отрывал по большому листу и писал карандашом "Три толстяка". Вот в каких условиях иногда создаются шедевры".
Однажды Олеша и Эйзенштейн вместе побывали в Большом театре на балете Людвига Минкуса "Дон-Кихот". Им так понравилась фамилия автора балета, что они затеяли некую игру, в которой наделяли некоторые явления или людей этим словом. Часто можно было видеть, как они наблюдали за окружающими людьми или прохожими, и, время от времени, Олеша наклонялся к Эйзенштейну и таинственно шептал:
"Минкус".
Эйзенштейн в ответ так же таинственно отвечал:
"Абсолютный Минкус".
Как-то Олеша правил опечатки в верстке одной из своих пьес и возмущался:
"Кошмар! С наборщиками невозможно бороться! Выправил все в гранках, но вот, пожалуйста, в верстке опять то же самое. В моей пьесе Улялюм говорит:
"У тебя руки круглые, как перила".
А здесь, полюбуйтесь:
"У тебя руки круглые, как перина".
А что они сделали с репликой:
"В кого мне стрелять за то, что распалась связь времен?"
Они напечатали:
"В окно мне стрелять за то, что распалась связь времен?"
И, наконец, вместо фразы:
"Ты пришла из детства, где был город Ним, построенный римлянами", -
стоит сверхбессмысленность:
"Ты пришла из детства, где был город Рим, построенный римлянами".
Олешу утешали:
"Юрий Карлович, но вы ведь все это сейчас выправили?"
Он ворчал:
"Конечно! Ну и что же?"
Его продолжали успокаивать:
"Будем надеяться, что все исправят".
Олеша взорвался:
"Оставь надежду всяк сюда входящий! С наборщиками бороться невозможно!.."
Олеша оказался прав, так как книжка вышла с теми же самыми искажениями.
Однажды Олеша пришел в одно издательство получить довольно крупный гонорар. Паспорт Олеша забыл дома, и он стал уговаривать кассиршу выдать ему гонорар без паспорта. Кассирша отказалась:
"Я вам сегодня выдам гонорар, а завтра придет другой Олеша и снова потребует гонорар".
Олеша выпрямился во весь свой небольшой рост и с величественным спокойствием произнес:
"Напрасно, девушка, волнуетесь! Другой Олеша придет не раньше, чем через четыреста лет..."
Однажды в купе поезда оказались вместе Олеша и писатель Николай Лернер. Олеша обратился к нему:
"А вы знаете, Лернер, я видел вашу пьесу "Поэт и царь". Она произвела на меня большое впечатление. Мне даже запомнились некоторые места. Например, Николай I говорит Пушкину:
"Послушай, Пушкин, отныне я буду твоим цензором".
А Пушкин отвечает ему:
"Ваше величество, а не слишком ли это для меня большая честь?"
"Да".
Лернер изобразил на своем лице довольную улыбку, а когда Олеша вышел из купе недоуменно сказал:
"Нет этого у меня в пьесе..."
Подумал немного и добавил:
"А жаль..."
Когда Шостакович вернулся из поездки в Турцию, Олеша стал расспрашивать его о полученных впечатлениях. Шостакович с увлечением рассказывал, что особенно на всех советских артистов произвел впечатление прием у президента Кемаля Ататюрка, который подарил всем мужчинам золотые портсигары, а женщинам - браслеты. Олеша вдруг огорошил Шостаковича вопросом:
"Скажите, Митя, когда Кемаль кемарит, в Анкаре тихо?"
Однажды утром Олеша вышел в дворик одесской гостиницы, куда летом ресторан выставлял свои столики, и увидел, что огромное дерево, которое росло около фонтанчика рухнуло и загораживает половину дворика. Олеша стал рассуждать:
"Ведь ночью не было никакой бури... Мы поздно легли... Было тихо - ни дождя, ни ветерка... В чем же дело - почему рухнуло дерево?"
Ему никто не смог ничего ответить. Олеша пожал плечами и уткнулся в первую страницу "Известий". Пробежав глазами несколько строк, он воскликнул:
"Ах, вот что! Умер Мичурин. Великий садовод. Теперь мне понятно, почему вчера здесь рухнуло дерево. Природа откликнулась на смерть своего гениального помощника. Он был очень старым и тоже напоминал могучее дерево..."
Когда в Москву приехал французский писатель Андре Мальро, Олеша решил показать ему что-нибудь необычное и пригласил в шашлычную, которая помещалась в подвале, напротив Центрального телеграфа. Там было очень людно и шумно, а разговаривать под аккомпанемент кавказского оркестра просто невозможно. Особенно неистовствовал оркестр во время исполнения молодыми джигитами национальных танцев.
Через переводчицу Мальро спросили:
"Скажите, мсье, как вам понравилось в нашей стране?"
Мальро ответил:
"Очень понравилось! Только, знаете, у капитализма перед социализмом есть одно преимущество..."
У Олеши вырвалось:
"Какое?"
Мальро сказал:
"В капиталистических странах есть рестораны, где нет оркестра..."
Когда Олеша просматривал мемуары Владимира Пяста, его спросили:
"А как вы думаете, Юрий Карлович, почему он не говорит о Блоке?"
Олеша сказал:
"Очень гордый. Блок, дескать, сам по себе, а Пяст сам по себе. Не хочет выезжать за счет великого поэта. Пяст - шляхтич. Польская кровь. Кровь польских королей из династии Пястов".
Олешу поправили:
"Да что вы, Юрий Карлович, каких королей? Ведь настоящая фамилия Владимира Алексеевича - Пестовский. При чем здесь польские короли?"
Олеша проворчал:
"Тем более..."
Один писатель, выпустивший множество книг, как-то сказал Олеше:
"Как же мало вы написали за свою жизнь, Юрий Карлович! Я все это могу прочесть за одну ночь".
Олеша мгновенно парировал:
"Зато я всего за одну ночь могу написать все то, что вы прочитали за всю свою жизнь!.."
Как-то Олеша с компанией друзей-литераторов сидел в кафе гостиницы "Националь". Неподалеку за другим столиком сидели двое приятелей и о чем-то ожесточенно спорили. Один из приятелей сказал Олеше:
"Мы все знаем, что эти двое самые глупые из нас. Интересно, о чем это они могут так спорить?"
Олеша разъяснил:
"Они теперь выясняют, кто был глупее - Гете или Байрон? Ведь у них свой счет - с другой стороны..."
Адольф Гитлер во время разговора с княгиней Ольгой Греческой, женой короля Югославии, 1939 год. Стефани Сеймур с сыновьями - скандальная фотосессия супер-модели 90-х. Памела Андерсон на бейсбольном ма...
Шepoн Cтoyн в 25 лeт, 1983 г. Уилл Смит и Джада Пинкетт Смит с детьми, 1997 год. Джеки Стюарт «висит на хвосте» у Грэма Хилла на Нюрбургринге. Германия, 1966 год. Софи Лорен готовит пиццу, 1965 г. ...
Егор Летов и Эдуард Лимонов на митинге. Москва, 1990-е. Вайнона Райдер для журнала The Face, 1989 год. Петрова Александра - российская модель, победительница конкурса "Мисс Россия 1996" и других конку...
Поклонники любят следить за публикациями звезд в “Инстаграме”, смотреть, чем те живут и как проводят день. Тем не менее, не все дают своим фанатам такую возможность. Топ знаменитостей, которых нет в с...
Любовные сцены на экране всегда выглядят правдоподобно и очень трогательно, так что поклонникам трудно определить, где игра, а где реальность. Тем более, что не всегда первое исключает второе. Звездны...
Кора Корсетт: фетиш-модель из 70-х с ужасающе перетянутой талией. Александр Солженицын на сцене Театра на Таганке во время празднования своего 80-летия в Москве, 11 декабря 1998 года. Милла Йовович в ...
