Евгений Весник, факты


Нечаянное интервью

Пребывание в одной из уютных среднего шика и блеска гостиниц мексиканского города Гуанахуато подарило мне знакомство и весьма содержательное общение со швейцаром - мужчиной лет 65, ацтеком, со смуглым мужественным лицом, добрейшим выражением глаз и атлетическим телосложением. Дружба началась с того, что швейцар научил меня устанавливать на ручных электронных часах, впервые мною приобретенных, обозначение текущих года, месяца, дня и времени. Ну как отблагодарить за урок? Конечно, пригласив к стойке бармена. Два по сто водки, бутылка пива, орешки, - сказал я и тут же был переведен на испанский. Глянув на переводчика, добавил. - Три по сто, - после чего переводчик отрицательно замотал головой и с ужасом в глазах запротестовал: Нет, нет, что вы. Это много. Мы не можно так много. Половинка. Швейцар может - он из степей, из пустыни, крепкий мужчина. Мне пятьдесят грамм. Хорошо! А бармен из степей? О, да, да. Значит так. Пусть даст нам бутылку водки, а там видно будет. За разговорами бутылка была опустошена, орешки съедены, но, что самое примечательное, переводчик в пылу своей культуртрегерской миссии и не заметил, как в деле опустошения сосуда принимал участие на совершенно равнограммной основе - и ничего, все замечательно. Когда же в конце беседы я спросил, не из степей ли он тоже, он ответил, что родился на самом краешке пустыни. А диалоги наши были заслуживающими того, чтобы привести их дословно. Швейцар: М-да-а-а... Наделало беды землетрясение. Но ничего, народ наш трудолюбивый, все поправит, все восстановит. Часто слышу: мир спасет красота. Нет. Мир спасет, нет-нет, не Бог, а труд и справедливость. Я: А что такое справедливость? Швейцар: Люби ближнего - вот тебе и справедливость. Помогай другому. Я: Что самое-самое лучшее в вашей жизни? Швейцар: Сказки. Я: А самое-самое плохое? Швейцар: Смерть. Я: Самый плохой человек? Швейцар: Безбожник. Я: А самый лучший? Швейцар: Кто умеет радоваться успехам других людей. Я: Самый красивый? Швейцар: Самый добрый. Он может быть внешне даже уродом. Я: Самый некрасивый? Швейцар: Самый жадный. Он может быть внешне очень симпатичным. Я: Любимое занятие? Швейцар: Вспоминать все хорошее! Я: Самое нелюбимое занятие? Швейцар: Ругать людей! И еще... смотреться в зеркало! Там видишь то, что о тебе говорят или не то, что хотелось бы видеть. Я: Самое-самое трудное? Швейцар: Самое трудное распознать честную, порядочную женщину. Это так же трудно, как на глаз определить вкус груши. Я: А самое легкое? Швейцар: Ничего не делать и стать бедным. Я: Наших из Малого театра уже всех узнаете? Швейцар: О! Да, да. Легко узнаю... Я: Нравятся вам наши люди? Швейцар: И да, и нет. Нравятся потому, что в отличие от всех туристов они тихие, скромные, послушные. Не нравятся своей скованностью, необщительностью, бедностью, стадностью. (В вестибюле отеля появилась группа наших вспотевших от жары и утомленных артистов - человек 7-8 с авоськами в руках, туго набитыми самой доступной по ценам зеленью и фруктами. Швейцар приветливо поклонился вошедшим, легонько тронул меня локотком и прошептал сочувственно: «Папуас!» - что не требовало вмешательства переводчика). Я: Кто ваш любимый герой? Швейцар: Панчо Вилья. Он мой земляк! (Я, готовясь к поездке, заглядывал в кое-какие справочники, а потому знал, что Панчо Вилья - настоящее имя Доротео Аранго (1877-1923 гг.) руководил движением в период Мексиканской революции 1910-1917 гг.). О! Это человек! Он был настолько популярен в народе, любим и почитаем, что мог бы стать самым главным в Мексике, ну, президентом даже. Но узнав, что президент должен быть в курсе всех дел, отвечать за все и вся в стране, отказался от чинов и должностей, сказав: «О! Это не моего ума занятие! Не потяну». Это человек. Сейчас политики друг друга унижают и каждый убеждает страну, что он - лучший из лучших, что только он все знает и понимает. А Вилья - «не потяну»! Молодец! А еще... жену люблю и ненавижу. Она у меня портниха, хорошо зарабатывает, всем хороша, но любит выпить и... не знаю, не знаю, но вам скажу по секрету, по-моему, один сын из трех, черт его знает, может и не прав я, но... иногда думаю... не мой. О-о-о! Тогда ненавижу ее, но убить не могу. Люблю! Он заскрипел зубами, зарычал, как зверь, и буквально «вплеснул» в себя остаток недопитого горячительного. Я попросил подсчитать убытки. Между барменом, переводчиком и ревнивым швейцаром состоялся молниеносный митинг, и мне было заявлено: «Нас никто из туристов никогда не угощал, мы вам очень признательны, мы понимаем широкую русскую натуру и не хотим испортить ваш добрый душевный порыв, поэтому сделаем так: вы заплатите за орешки, только за орешки, а поскольку пиво и водка в отеле стоят в 25 дороже, чем в супермаркете, вы в городе купите такую же бутылочку пива, такую же - водки и отдадите их бармену». Стукнули по рукам, похлопали друг друга по плечам и спине и разошлись, как добрые друзья, как в Москве. Здесь, в Мексике, в городе Гуанахуато, как в Москве!


Поделитесь

Евгений Весник

Актер, режиссер, сценарист

Родился 15.01.1923

Последние новости

Люди Дня

Последние комментарии

Оставьте своё мнение