Канцлер ФРГ Фридрих Мерц разрушил надежды Украины на вступление в ЕС
20.07.2025 20:13:16
Май 1970 года, Кембридж. В викторианском доме профессоров рождается девочка, которой суждено перевернуть многовековые каноны изображения женского тела в искусстве. Дженнифер Энн Савиль — имя, которое войдет в историю как символ бунта против мужского взгляда, как голос, заставивший заговорить саму плоть.
Восьмилетняя Дженни стоит перед мольбертом в бывшем чулане для швабр — первой студии, которую обустроила для нее мать, распознавшая в дочери искру таланта. Семья Савилей была пропитана духом образования и культуры: родители-педагоги воспитывали четверых детей в атмосфере интеллектуальной свободы, где поощрялось независимое мышление.
Отец, администратор школы, часто переводился с места на место, и семья кочевала по Англии в поисках новых назначений. Этот постоянный переезд научил Дженни адаптироваться, наблюдать, впитывать разнообразие жизни вокруг. Каждая новая школа, каждый новый город добавляли штрихи к формирующемуся художественному взгляду.
Но настоящим наставником стал дядя Пол Савиль — художник, искусствовед и преподаватель Клэр-колледжа. Именно он открыл племяннице мир великого искусства, водил по музеям, возил в Голландию и Италию, показывал полотна старых мастеров. «Смотри, как Тициан изображает плоть, как у Тинторетто живут тела на холсте», — шептал он, стоя перед шедеврами Возрождения.
1988 год. Дженни поступает в Глазгоскую школу искусств — легендарное заведение, воспитавшее целую плеяду британских художников. Здесь, среди суровых шотландских пейзажей и промышленной архитектуры, начинает формироваться ее уникальное видение.
Разочарование пришло быстро — среди преподавателей живописи была только одна женщина. Мужской взгляд доминировал в искусстве веками, и юная художница остро чувствовала эту несправедливость. Но именно это разочарование стало двигателем ее будущих исканий.
В 1991 году судьба подарила ей стипендию в Университете Цинциннати. Полгода в Огайо стали откровением. «Я была заинтересована торговыми центрами, где можно было увидеть множество крупных женщин. Большая белая плоть в шортах и футболках. Было здорово это видеть, потому что у них была та физичность, которая меня интересовала», — вспоминала Савиль.
Здесь, среди американской потребительской культуры, она впервые прочитала феминистскую литературу, которая дала теоретическую основу ее интуитивным прозрениям. Женское тело не должно соответствовать навязанным стандартам красоты — оно имеет право быть настоящим, несовершенным, живым.
1992 год стал поворотным. Дипломная выставка в Глазго произвела фурор — почти все работы Савиль были проданы еще до открытия. Одна из картин попала на обложку субботнего приложения к «Таймс», что для студентки было невероятным успехом.
Но главное событие произошло, когда выставку увидел Чарльз Саатчи — влиятельнейший коллекционер современного искусства. Пораженный силой и оригинальностью работ молодой художницы, он не просто купил несколько картин — он предложил Дженни контракт на полтора года, обеспечивая ее материально в обмен на все создаваемые произведения.
1993 год. Савиль создает автопортрет «План» — работу, которая станет символом ее творчества и манифестом нового взгляда на женское тело. На огромном холсте она изображает себя в ракурсе снизу, тело заполняет всю плоскость картины благодаря физической массе и экстремальному перспективному сокращению.
На поверхности плоти, словно топографическая карта, начерчены хирургические линии — план пластической операции. «Это отображение тела как проблемной территории устанавливает связь между восприятием естественного и планируемого. Вопрос о том, кто контролирует этот "план", остается тревожным», — отмечали критики.
Картина была выставлена в 1994 году в рамках шоу «Молодые британские художники III» в галерее Саатчи, а затем в легендарной выставке «Сенсация» в Королевской академии художеств в 1997 году.
«Меня привлекают тела, которые излучают состояние промежуточности: гермафродит, трансвестит, труп, полуживая-полумертвая голова», — признавалась Савиль. В 1994 году она проводила часы, наблюдая за операциями пластической хирургии в Нью-Йорке.
Изучение реконструкции человеческой плоти стало формообразующим в ее восприятии тела — его устойчивости и хрупкости одновременно. Она исследовала медицинские патологии, рассматривала трупы в морге, изучала животных и мясо, штудировала классическую и ренессансную скульптуру.
Ее опубликованные эскизы включали хирургические фотографии липосакции, жертв травм, коррекции деформаций, болезненных состояний и трансгендерных пациентов. Искусство Савиль питалось самой жизнью во всех ее проявлениях — красивых и уродливых, нормальных и патологических.
Работы Савиль узнаются с первого взгляда. Масляная краска, нанесенная тяжелыми слоями, становится столь же осязаемой, как сама плоть. Каждый мазок сохраняет подвижную, живую жизнь. Когда художница толкает, размазывает и соскребает пигмент по крупномасштабным холстам, различия между живыми, дышащими телами и их живописными изображениями начинают исчезать.
«Мне нужно работать над напряжением между тем, чтобы краска имела сенсорное качество, которое я хочу, и была конструктивной в плане построения формы желудка, например, или создания внутренней складки бедра. Чем больше я это делаю, тем интереснее становится пространство между абстракцией и фигуративностью», — объясняла она.
Ее картины обычно намного больше натуральной величины — зачастую шесть на шесть футов или больше. Они сильно пигментированы и создают исключительно чувственное впечатление как поверхности кожи, так и массы тела.
Критики сравнивали стиль Савиль с манерой Люсьена Фройда и Рубенса, но она сама признавалась: «На меня повлияли таблоиды и индустрия диет». Ее работы празднуют роскошную плоть, служа опровержением худосочных образов красоты, пропагандируемых СМИ.
Благодаря масштабу картины обретают захватывающую интимность, которую сама Савиль сравнивала с работами Ротко. Традиционно женский ню был маленьким, изящным, центрированным в раме, лежащим в покорной позе с исключительно гладкой кожей и прекрасными безупречными чертами. Савиль перевернула все с ног на голову.
В 2018 году картина Савиль «Подпертая» (1992) была продана на аукционе Sotheby's в Лондоне за 9,5 миллиона фунтов, превысив оценку в 3-4 миллиона и став самой дорогой работой живой художницы, проданной на аукционе. «Это неоспоримый шедевр молодых британских художников», — заявил европейский глава отдела современного искусства Sotheby's Алекс Бранчик.
Работы Савиль находятся в коллекциях ведущих музеев мира: Метрополитен-музее в Нью-Йорке, Музее современного искусства Сан-Франциско, Шотландской национальной галерее современного искусства в Эдинбурге, Музее искусств Сиэтла и многих других.
В 2011 году Савиль создала серию «Матери» — автопортреты с детьми, которые стали новой главой в ее творчестве. Эти работы перекликаются с ренессансными изображениями Мадонны с младенцем, но показывают материнство без идеализации — реальное, телесное, человеческое.
«Рисунки материнства быстро превращаются в исследование того, как матери и младенцы представлялись в искусстве», — отмечал критик Вальдемар Януш. Савиль усложняет роли художника и модели, представляя себя как мать, которая выглядит гораздо реалистичнее девственных матерей, написанных старыми мастерами.
Сегодня Дженни Савиль живет и работает в Оксфорде, продолжая исследовать границы между фигуративностью и абстракцией. В последних работах она использует графит, уголь и пастель для создания наслаивающихся форм, предполагающих подготовительные рисунки, движение, гибридность и гендерную неопределенность.
«Если я рисую поверх предыдущих телесных форм произвольно или противоречиво... это придает работе своего рода жизненную силу или ЭРОС. Разрушение, возрождение, циклический ритм возникающих форм», — объясняет она.
Работы Савиль отказываются гладко вписываться в историческую дугу развития искусства. Вместо этого каждое тело выходит вперед — автономное, объемное, всегда отказывающееся прятаться. В поразительных лицах, перепутанных конечностях и каскадах складок ее картин можно увидеть отголоски «Венеры Урбинской» Тициана, «Снятия с креста» Рубенса, «Олимпии» Мане.
Хотя ее творчество устремлено в будущее, оно обнаруживает глубокое понимание — как интеллектуальное, так и чувственное — того, как тело изображалось во времени и в разных культурах. От античной и индуистской скульптуры до ренессансного рисунка и живописи, до работ современных художников, таких как Анри Матисс, Виллем де Кунинг и Пабло Пикассо.
Дженни Савиль совершила революцию не менее значительную, чем импрессионисты столетием ранее. Она вернула искусству право изображать человеческое тело таким, каково оно есть — несовершенным, уязвимым, смертным, но именно поэтому прекрасным. В мире, одержимом идеальными образами, она напомнила нам о красоте настоящей плоти — со всеми ее складками, шрамами и историями.
Ее творчество — это не просто живопись, это манифест человечности в эпоху цифровых фильтров и пластической хирургии. Каждый мазок кисти Савиль — это утверждение права на собственное тело, на собственную красоту, на собственную правду.
Дженни Савиль - фотография из открытых источников
Посмотреть фото
| Родилась: | 07.05.1970 (55) |
| Место: | Кембридж (GB) |
