В трех случаях особенно отчетливо понимаю, что напрасно трачу время: когда стою в очереди, когда читаю чью-нибудь бездарную рукопись, когда сижу на собрании.

Конец кино! Конец всему, что мешает мне писать.

Русского человека во многом выручает сознание этого вот - есть еще куда отступать, есть где отдышаться, собраться с духом.

Да, литературы нет. Это ведь даже произнести страшно, а мы - живем.

Одно дело жить и бороться, когда есть куда вернуться, другое дело, когда отступать некуда.

Ты счастлив, когда ты смел и прав.

Мы не мыслители, у нас зарплата не та.

Вся беда наша, ... что мужик наш середки в жизни не знает.

Писать надо так чтобы слова рвались как патроны в костре.

Государственный деятель с грустным лицом импотента.

Надо совершенно спокойно - без чванства и высокомерия - сказать: у России свой путь. Путь тяжкий, трагический, но не безысходный в конце концов. Гордиться нам пока нечем.

Хочу написать двадцать книг. Чудак! Надо пять - хороших.

Мы с вами распустили нацию. Теперь предстоит тяжелый труд - собрать ее заново. Собрать нацию гораздо сложнее, чем распустить. (Из высказывания на встрече с М.А. Шолоховым в станице Вешенской)

Правда всегда немногословна. Ложь - да.

В нашем обществе коммуниста-революционера победил чиновник-крючок.

Разлад на Руси, большой разлад. Сердцем чую. (1970)

Читайте, братцы, Белинского. Читайте хоть тайно - ночами. Днем высказывайте его мысли, как свои, а ночами читайте его. Из него бы евангелие сделать.

Писать про кино?! Там же сразу увязнешь, ничего же прочного. Все нитки сразу порвутся. Там вмиг прослывешь злопыхателем. Не вижу там ничего дельного, как, впрочем, и в людях, близких литературе. Делат

А Русь все так же будет жить: плясать и плакать под забором!

Да, стоим перед лицом опасности. Но только - в военном деле вооружаемся, в искусстве, в литературе - быстро разоружаемся. (1972)

Человек стал вполне человеком, как изобрел порох и оружие. (1972)

Старшее поколение делится опытом с младшим... Да, но не робостью же делиться!

Черт же возьми! - в родной стране, как на чужбине.

Ни ума, ни правды, ни силы настоящей, ни одной живой идеи!.. Да при помощи чего же они правят нами? Остается одно объяснение - при помощи нашей собственной глупости. Вот по ней-то надо бить и бить наш

Не страшна глупость правителя, ибо он всегда божественно глуп, если не знает другой радости, кроме как политиканствовать и ловчить. Страшно, что люди это терпят.

Один борюсь. В этом есть наслаждение. Стану помирать - объясню.

Кто мог быть политик по склонностям души у древних? Дурак, который всем мешал охотиться!

А дустом пробовали?

Новое слово (нехорошее) о женщине - пипетка.