В конечном счете человек любит свои желания, а не то, что желаем.

Мы должны оставаться такими же близкими к цветам, траве и бабочкам, как ребенок, который еще не намного выше их. Мы, взрослые, напротив, переросли их и вынуждены опускаться, чтобы согнуться перед ним

Человек больше обезьяна, чем многие из обезьян.

Чем больше препятствие, тем больше славы в его преодолении. - Что не разрушает, делает меня сильнее.

Тщеславие — это боязнь показаться оригинальным: таким образом, это недостаток гордости, но не обязательно отсутствие оригинальности.

Что тебя не убивает, а только делает сильнее

Человек, обладающий гениальностью, невыносим, ??если он не обладает также по крайней мере двумя другими вещами: благодарностью и чистотой.

Необъяснимые, неясные вещи считаются более важными, чем объясненные, ясные.

Если бы Бог хотел сделаться предметом любви, то прежде всего ему пришлось бы отказаться от суда и справедливости: судья, даже судия милостивый, не есть предмет любви.

Не довольство, а больше силы; не мир любой ценой, а война; не добродетель, а эффективность (добродетель в ренессансном смысле, добродетель, добродетель, свободная от моральной кислоты).

Поэтому пришествие христианского Бога, как максимального до сих пор достигнутого Бога, сопровождалось максимальным чувством вины в долгу перед землей.

Укус совести, как укус собаки в камень, есть глупость.

Чего требует от себя философ в первую очередь и в последнюю очередь? Преодолеть свое время в себе, стать «вневременным».

Там, где есть счастье, найдется удовольствие и в бессмыслице. Превращение опыта в его противоположность, подходящего в неподходящее, обязательного в факультативное (но так, чтобы этот процесс не прич

Когда смерть приносит, наконец, желанное забвение, она упраздняет вместе жизнь и бытие и запечатывает знание, что «бытие» есть просто постоянное «было», вещь, которая живет, отрицая, уничтожая и прот

Ошибки великих людей достойны уважения, потому что они более плодотворны, чем истины маленьких людей.

Для тех, кто нуждается в утешении, никакое средство утешения не действует так, как утверждение, что в их случае никакое утешение невозможно: оно подразумевает такую ??большую степень различия, что он

Человек более чувствителен к презрению, которое другие испытывают к нему, чем к презрению, которое он испытывает к самому себе.

Вы еще недостаточно натерпелись! Ибо вы страдаете только от себя, вы еще не страдали от человека.

Есть озеро, которое однажды отказалось вытекать и накинуло плотину на то место, где раньше вытекало, и с тех пор это озеро всегда поднимается все выше и выше. Быть может, сам акт отречения дает нам с

Прочь от Бога и богов меня это заманит: что было бы творить, если бы боги существовали?

Бог — слишком явно неуклюжий ответ; ответ, показывающий отсутствие деликатности по отношению к нам, мыслителям, — в сущности, даже грубый запрет нам: не думайте!

Я мог бы поверить в Искупителя, если бы его последователи выглядели более искупленными.

Свободная воля без судьбы не более мыслима, чем дух без материи, добро без зла.

Всякое достижение, каждый шаг вперед в познании вытекает из мужества, из твердости по отношению к себе, из чистоты по отношению к себе.

Антитезисы. Самое старческое, что когда-либо думали о человеке, содержится в знаменитой поговорке: «Я всегда ненавистно»; самым ребяческим является еще более знаменитое «возлюби ближнего твоего, как

В конце концов, мы всегда вознаграждаемся за нашу добрую волю, наше терпение, справедливость и мягкость к странному.

Человеку, который не хочет принадлежать к массе, нужно только перестать легкомысленно относиться к себе; пусть последует за своей совестью, которая взывает к нему: «Будь самим собой! Все, что ты сейч

Я готовлю каждый шанс в моей кастрюле. И только когда оно приготовлено, я приветствую его как свою еду.