об отце Сергея Брина.
проф журавлев валерий георгиевич 05.01.2006 07:49:41
проф журавлев валерий георгиевич 05.01.2006 07:49:41
1948 год. 1 сентября и первая лекция в Московском энергетическом институте (МЭИ) - курс математический анализ. А я только-только (со вчерашнего дня) студент первого курса гидроэнергетического факультета. И по скверно-сколоченной и конечно временной деревянной лестнице (она и сейчас "временно" стоит, приткнувшись к стене) По ней толпа студентом вливается в новый только частично отстроенный новый учебный корпус Г. Длинная кишкообразная аудитория Г-408 на 100человек.Пока отыскивал аудиторию, припоздал. И вбежал прямо перед носом преподавателя, отчего несколько сконфузился. Подошел к первому свободному месту:- У Вас тут свободно?
- А с каких пор мы с тобой на Вы?
Я сконфузился еще больше - Это был Лёшка Щеткин с которым нас два дня назад поселили в одной 5-местной комнате "Общяги", что на 6 этаже.
И тут вошел торопливо, но очень элегантно, нет не вошел - вбежал Израиль Аронович Брин - мой первый вузовский препод.
И началась моя первая вузовская учеба. Брин был очень заметен: совершенно седой, но моложаво-подтянутый. И эти грустные огромные карие еврейские глаза. А если вы что-то у него спрашивали, нервно и путанно , он стремительно подходил к вам и склонив голову спокойно но так печально смотрел на вас. Сначала это смущало - может он так печалится по поводу глупости вашего вопроса. Но потом попривыкли.
Мы сложно привыкали к внезапному переходу от советской школы (только-только сдали 12 выпускных и 6 вступительных экзаменов)и еще не осознали как нам повезло, что мы приняты. Трудно привыкали к вузу
и сама лекционная система, аудитория где сидела сотня совершенно разношерстных людей, значительнаяасть которых "Отсеется" еще на первой сессии.
А нашему И .А. Брину нужно было нас учить.
Он не всегда был терпелив, были случаи - он срывался, но при этом он сердился не на нас а на себя. И было заметно как он берет себя в руки.
Я не знаю. Может и мы у него были первым потоком. Может и он только еще учился.
Мне хотелось ему помочь. И я долго- долго сочинял ему письмо. Где давал ему свои "советы". Представляете мои советы?
Но я любил доводить дело до конца. я тщательно перписал "творение" вышло 1,5 страницы и дал прочитать своему приятелю Виктору Грузинову.
Он мрачно поправил две или три грамматические ошибки и вдруг сказал:
- А ведь не пошлешь!
-Это почему?
- Духу не хватит. Письмо=то твое подписанное.
- Ну, хорошо. Ну, не пошлю. А по смыслу-то как?
-А что про смысл говорить, если все равно не пошлешь.
Я не послал. Нет я не боялся. Просто что-то стал понимать.
И он тоже приспособился к нам.
Еще семинары вести в нашей группе ГЭ-1-48 досталось ему. И многе стало и понятнее и проще. Да и по учебнику мы приобрели.
Но как мне жаль, что не сохранил свою писулю и не сохранил свои конспекты по этому матерному анализу. как жаль.
Его все любили. И собираясь на юбилеи по поводу окончания МЭИ (еще собираемся!) мы часто вспоминаем его. А девушки непременно вспомнят про его глаза.
На экзамене он мне вписал в зачетку Отлично. Но колебался 4 или пять.
-Я задам вам еще задачку. решите - поставлю пять. не решите - ставлю 4. Или сразу поставить 4.И опять эти грустные глаза.
- Давайте вашу задачу.
Он долго писал многоэтажную показательную функцию Е фиг знает в какой высоты степени. Писал нстолько долго, что пока он ее писал - я ее и решил. И сразу придвинув его лист к себе, быстро принялся писать ответ. Он был еще длинее, чем его задание. Я сделал только одну неточность.
От поставил пять.
Но я не сказал ему, что полчаса назад я спросил у своего приятеля какие задачи ему "подкинул" Брин. И он написал Бриновскую Е - многоэтажку.
Выходит я его обманул. Не совсем - математике он и Лев Зимонович Румшинский научили нас очень и очень крепко. Хвала им!
И еще.
НО это из другой оперы -
Мне кажется что дед Сергея -школьный математик был знаком с дедом моей Жены с Алексеем Михайловичем Маковым - тоже школьным учителем математики, сотрудничающим с кафедрой математики МЭИ.
Но это только мои домысли. Деды давно умерли. и спросить не у кого.
А А.М. Маков был что надо мужик. Наверное и дед Сергея тоже.
Где-то остались снимки с Брином-старшим той поры. Если найду - пришлю.
Если интересно конечно. тел 671-0987 Вий Жур
- А с каких пор мы с тобой на Вы?
Я сконфузился еще больше - Это был Лёшка Щеткин с которым нас два дня назад поселили в одной 5-местной комнате "Общяги", что на 6 этаже.
И тут вошел торопливо, но очень элегантно, нет не вошел - вбежал Израиль Аронович Брин - мой первый вузовский препод.
И началась моя первая вузовская учеба. Брин был очень заметен: совершенно седой, но моложаво-подтянутый. И эти грустные огромные карие еврейские глаза. А если вы что-то у него спрашивали, нервно и путанно , он стремительно подходил к вам и склонив голову спокойно но так печально смотрел на вас. Сначала это смущало - может он так печалится по поводу глупости вашего вопроса. Но потом попривыкли.
Мы сложно привыкали к внезапному переходу от советской школы (только-только сдали 12 выпускных и 6 вступительных экзаменов)и еще не осознали как нам повезло, что мы приняты. Трудно привыкали к вузу
и сама лекционная система, аудитория где сидела сотня совершенно разношерстных людей, значительнаяасть которых "Отсеется" еще на первой сессии.
А нашему И .А. Брину нужно было нас учить.
Он не всегда был терпелив, были случаи - он срывался, но при этом он сердился не на нас а на себя. И было заметно как он берет себя в руки.
Я не знаю. Может и мы у него были первым потоком. Может и он только еще учился.
Мне хотелось ему помочь. И я долго- долго сочинял ему письмо. Где давал ему свои "советы". Представляете мои советы?
Но я любил доводить дело до конца. я тщательно перписал "творение" вышло 1,5 страницы и дал прочитать своему приятелю Виктору Грузинову.
Он мрачно поправил две или три грамматические ошибки и вдруг сказал:
- А ведь не пошлешь!
-Это почему?
- Духу не хватит. Письмо=то твое подписанное.
- Ну, хорошо. Ну, не пошлю. А по смыслу-то как?
-А что про смысл говорить, если все равно не пошлешь.
Я не послал. Нет я не боялся. Просто что-то стал понимать.
И он тоже приспособился к нам.
Еще семинары вести в нашей группе ГЭ-1-48 досталось ему. И многе стало и понятнее и проще. Да и по учебнику мы приобрели.
Но как мне жаль, что не сохранил свою писулю и не сохранил свои конспекты по этому матерному анализу. как жаль.
Его все любили. И собираясь на юбилеи по поводу окончания МЭИ (еще собираемся!) мы часто вспоминаем его. А девушки непременно вспомнят про его глаза.
На экзамене он мне вписал в зачетку Отлично. Но колебался 4 или пять.
-Я задам вам еще задачку. решите - поставлю пять. не решите - ставлю 4. Или сразу поставить 4.И опять эти грустные глаза.
- Давайте вашу задачу.
Он долго писал многоэтажную показательную функцию Е фиг знает в какой высоты степени. Писал нстолько долго, что пока он ее писал - я ее и решил. И сразу придвинув его лист к себе, быстро принялся писать ответ. Он был еще длинее, чем его задание. Я сделал только одну неточность.
От поставил пять.
Но я не сказал ему, что полчаса назад я спросил у своего приятеля какие задачи ему "подкинул" Брин. И он написал Бриновскую Е - многоэтажку.
Выходит я его обманул. Не совсем - математике он и Лев Зимонович Румшинский научили нас очень и очень крепко. Хвала им!
И еще.
НО это из другой оперы -
Мне кажется что дед Сергея -школьный математик был знаком с дедом моей Жены с Алексеем Михайловичем Маковым - тоже школьным учителем математики, сотрудничающим с кафедрой математики МЭИ.
Но это только мои домысли. Деды давно умерли. и спросить не у кого.
А А.М. Маков был что надо мужик. Наверное и дед Сергея тоже.
Где-то остались снимки с Брином-старшим той поры. Если найду - пришлю.
Если интересно конечно. тел 671-0987 Вий Жур
