[06.11.2003 00:00:00]

Ужасы старика Козлодоева

Я очень уважаю Бориса Борисовича Гребенщикова. Борис Борисович Гребенщиков написал множество прекрасных глубоких песен, которые, как я слышала, сформировали целый поколенческий слой. Но среди прочих он написал одну песню, которая стала причиной моих детских кошмаров. И я хочу рассказать об этом. Я родилась в то время, когда советское культурное пространство было уже окончательно сформировано и постепенно готовилось к тому, чтобы начать распадаться вместе с государством. Алла Пугачева, Лев Лещенко, Иосиф Кобзон и Борис Гребенщиков были для меня равноправными субъектами этого пространства. Одна из самых ранних картинок, которую хранит моя память – люди, сидящие на большом паровозе, и среди них один с окладистой черной бородой и в шапке-ушанке. И только в средней школе я узнала, что означает эта картинка. То был видеоклип группы "Аквариум" на песню "Поезд в огне". Долгое время я наивно думала, что "Аквариум" – это что-то вроде ВИА "Веселые ребята", из прошлого и давно уже на пенсии. "Город золотой" для меня был народной песней, как "Землянка" или "Темная ночь", а марш "Хочу я быть совсем слепым", исполняемый солдатами в кинофильме "Черная роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви" не вызывал ни единого сомнения в своем военном происхождении. Все изменила, как обычно, моя младшая сестра, которая однажды принесла откуда-то кассету и торжественно заправила ее в подаренный родителями китайский магнитофон. Честно скажу, я давно уже махнула рукой на музыкальные пристрастия сестры и ко всему тому, как мне казалось, музыкальному хламу, который она постоянно тащила в дом, относилась с большим смирением. Но одна песня с той отдельно взятой кассеты запала мне в душу. Она была примитивна настолько, насколько вообще может быть примитивна песня. "Собачий вальс" по сравнению с ней казался произведением искусства, но быть может именно из-за такой абсолютной, нарочитой примитивности эта песня так зацепилась за мое сознание. Подстать мелодии был и текст: "Сползает по крыше старик Козлодоев, пронырливый как коростель". И проигрыш, этот кошмарный проигрыш с автомобильным гудком, издевательский и страшно наглый в своей удивительной простоте. Я никак не могла забыть этого старика Козлодоева. Старик Козлодоев преследовал меня повсюду. Он постоянно крутился в моей голове, он чудился мне в прохожих на улице, в пассажирах метро, он злобно хихикал из затхлой темноты нашей питерской парадной. Когда я ложилась спать, я плотно закрывала тяжелые шторы. Я опасалась, что старик Козлодоев сползет с крыши и будет пытаться залезть в мое окно. Я читала до ночи романы, чтобы мне, не дай бог, не приснился старик Козлодоев. Все девушки в нашей школе боялись Фредди Крюгера. Я боялась старика Козлодоева. Этот страх мне дорогого стоил. Очень долгое время я не решалась слушать музыку "Аквариума", боясь наткнуться на еще какую-нибудь причину для нервных расстройств. Думаю, это было правильное решение – уже избавившись от детских переживаний и изучив все циклопическое наследие, как оказалось, выдающегося русского артиста я поняла, что кошмаров и ужасов в альбомах "Аквариума" хватило бы не на одну тысячу маленьких девочек. Я слушала и пыталась представить себе собственную реакцию ребенка на шипящую как змея песню про город скрипящих статуй. На страшные вскрики, открывающие альбом "Дети декабря". На совершенно потустороннюю, дикую, напугавшую меня даже в старшей школе песню "Мне снится пепел" с альбома "Табу". Конечно, с какого-то времени я успокоилась. Мой сон стал спокоен и глубок, а мужчины, являющиеся мне в этом сне, стали значительно милее и понятнее. Никто больше не сползает по крыше в мое окно, никто не скребется в моем шкафу, никто не прячется под моей кроватью. Я смело хожу по улицам и открыто смотрю в глаза прохожим, пассажирам метро и соседям по лестничной клетке. Мне казалось, что все в порядке. Казалось до недавнего времени. Пока я не узнала, что Борису Борисовичу Гребенщикову исполняется пятьдесят лет. И вот уже состоялся масштабный концерт в Кремле. Вот уже состоялась дружеская вечеринка в московском клубе Б2. Двадцать седьмого ноября, в день рождения Бориса Борисовича, состоится концерт в БКЗ "Октябрьский", а кремлевский концерт покажут по телевизору. В последние недели Борис Борисович не сходит с телеэкранов. Какую кнопочку на пульте не нажми – везде Борис Борисович. Борис Борисович в утренних шоу, Борис Борисович в авторских программах, Борис Борисович в вечерних теленовостях. Он сидит в дорогих костюмах и рассказывает о том, что миром правит любовь. Он говорит, что не станет отказываться от правительственных наград и званий. Он с улыбкой поясняет непонятливым ведущим, что главное в жизни человека – это жить. Борис Борисович респектабелен и степенен. Но в его глазах, скрытых за оранжевыми стеклами модных очков, я вижу дьявольскую искру. А в его заплетенной косичками козлиной бородке мне видятся мои детские кошмары. Я как загипнотизированная смотрю на телеэкран и понимаю, что мой старик Козлодоев, мой зверь под кроватью, мой скелет в шкафу – это он. Борис Борисович Гребенщиков. Я зажмуриваю глаза и переключаю канал. Я боюсь, что под моей кроватью раздастся незнакомый шорох. Я боюсь, что кто-то заскребется в шкафу. Я боюсь, что старик Козлодоев снова вернется в мои сны.
Tags: #борис #борисович #старик #козлодоев #песню #старика #козлодоева #гребенщиков #время #школе #казалось #песня #никто #шкафу #кроватью