... он предпочел собственное безумие обычному здравомыслию. Он радовался собственному безумию, он был свободен. Он не хотел того старого здравомыслия мира, ставшего таким отвратительным. Он радовался вновь обретенному миру своего безумия. Это было так свежо, нежно и так приятно.