Театр - это моя жизнь, как же мне без него? Я получаю удовольствие даже от работы в антрепризе.

Я - голодный артист, я своего не доиграл.

Неверно думать, что Москва, избалованная, реагирует на качество, а регионы реагируют на лица. Как играть - это важно.

Сегодня творится что-то невообразимое! В театре, на сцене кто что хочет - тот то и делает! Никакой цензуры нет, кругом попса и голые, простите, попы! Наверное, это все-таки неправильно.

Бывает, что человека не берут, не берут, потом протолкнут, а оказывается, что он - талант. Но бывает и наоборот.

Нет на земле никаких русских, немцев, евреев, голландцев… Есть просто люди, которые воюют, которые терпят, которые боятся и которых заставили стрелять друг в друга.

Саахов - это уже легенда, все разговаривают со мной моим же текстом: «Шляпу сними, садись».

День Победы для меня - второй день рождения.

Правильно, что будет техника, повышает патриотизм. И прием в Кремле для ветеранов - тоже правильно.

Конкуренция между нами была всегда - без этого невозможен настоящий актер, ведь конкуренция - это, в хорошем смысле, в здоровой форме взлелеивание собственного честолюбия, и это в нашей профессии необ

Ни одной из своих жен я не предлагал: «Хочешь за меня замуж?», вообще таких слов не говорил.

Есть урон в культуре, в знаниях, в каких-то этических моментах. Но то, что меня очень радует - присутствие в новом поколении мыслящих людей.

Сцена театра - это святое, алтарь. Там «грязи» быть не должно.

Сейчас говорят «Здрасте, здрасте», а раньше «Здра-а-авствуйте».

Правило настоящего времени: если задействована идеология, будьте уверены - книгу издадут и деньги на фильм дадут. И когда «Буратино» снимали - не о детях заботились, а об их головах.

В мою квартиру недавно забрались воры - вдруг через какое-то время взяли и почти все вернули. Вместе с запиской: «Уважаемый Этуш! Извините нас, мы были вынуждены это сделать». Понять, кто здесь живет,

С друзьями куда? В ресторан, конечно. В «Кавказской пленнице» мне очень приятно, искренне говорю.

Ужас - это «Груз-200».

Зачем людей на «Маршах несогласных» скручивают? Чего они боятся? Они же ничем не рискуют - и так понятно, где большинство. Дайте людям возможность говорить свободно - тоже научитесь чему-то.

В артистах ничего не читавшим делать нечего.

Я актер голодный. Слишком мало я играл.

Самое захватывающее сегодня? Конечно, путешествия.

Киноактеры - это спринтеры, театральные актеры - бегуны на длинные дистанции.

Русская жизнь - она всякая. Меня огорчает другое - как она отражается в произведениях искусства.

Новая искренность? Реализм в чистом виде - скучное дело. Если показывать все, как есть, будут одни котлеты и пирожки.

В 25 я подумал: мне уже 25, а я еще ничего не сделал. У меня уже должен быть капитал в банке. И снова ничего не сделал.

Путин в блестящей черной рубашке - невозможный азиатский шик. Розовая рубашка к синему или серому костюму - вот это очень хорошо.

В конце концов, я старик.

Я почувствовал, что кончается какая-то эпоха не со смертью Бергмана и Ульянова, а гораздо раньше, когда в 1971-м умер Михаил Ромм.