Чем уродливее, старше, сварливее, больнее и беднее я становлюсь, тем больше я пытаюсь загладить свою вину, делая свои краски более яркими, сбалансированными и сияющими.

Как добиться таких аномалий, таких изменений и переделок реальности, чтобы из этого вышла ложь, если хотите, но ложь, которая больше, чем буквальная истина.

Трудно познать себя, но и нарисовать себя тоже непросто.

В полноте художественной жизни есть, остается и всегда будет временами возвращаться та тоска по дому, по истинно идеальной жизни, которая никогда не сбудется.

Вы скажете, что все видели пейзажи и фигуры с детства. Вопрос в следующем: все ли в детстве тоже были рефлексивными? Любил ли каждый, кто их видел, вереск, поля, луга, леса, и снег, и дождь, и с.

То, что я не годился для коммерции или академического образования, ни в коей мере не доказывает, что я не годен и для того, чтобы быть художником.

Жаль, что по мере приобретения опыта человек теряет свою молодость.

Начинаешь с того, что бесцельно мучаешь себя, чтобы быть верным природе, а кончаешь тем, что спокойно работаешь, опираясь только на свою собственную палитру, и тогда получается природа.

Даже эта художественная жизнь, которая, как мы знаем, не является реальной жизнью, кажется мне настолько живой и такой жизненной, что было бы формой неблагодарности не довольствоваться ею.

В Вашем письме меня поразила фраза: «Хотелось бы мне быть далеко от всего, я причина всего и всем приношу только горе, я один навлек на себя и на других все эти несчастья». Эти слова поразили меня, п

Светильники горят, а над всем этим звездное небо.

Я чувствую определенное спокойствие. Среди опасностей есть безопасность. Какой была бы жизнь, если бы у нас не было смелости что-либо предпринять?

Я работаю с энтузиазмом человека из Марселя, который ест буйабес, что не должно вас удивлять, потому что я занят рисованием огромных подсолнухов.

Художнику не обязательно быть служителем или коллекционером в церкви, но он должен иметь теплое сердце для людей, и я нахожу это благородным, что, например, ни одна зима не проходит без того, чтобы Г

Я не могу работать без модели. Не скажу, что я безжалостно отворачиваюсь от природы, чтобы превратить этюд в картину, расставляя цвета, увеличивая и упрощая; но в отношении формы я слишком боюсь отст

Я сам считаю, что в жизни каждого художника есть период создания нелепостей. В моем случае я думаю, что этот период уже давно прошел.

Усердно работая, старик, я надеюсь однажды сделать что-то хорошее. Пока нет, но я стремлюсь к этому и борюсь за это. . . .

Кобальт — божественный цвет, и нет ничего лучше, чем создавать атмосферу вокруг вещей. Кармин — красный цвет вина, теплый и живой, как вино. То же самое касается и изумрудно-зеленого. Обходиться без

Если вы работаете усердно... не говоря себе заранее: «Я хочу сделать то или это», если вы работаете так, как если бы вы делали пару туфель, без художественной озабоченности, вы не всегда найдете, что

I work even in the middle of the day, in the full sunshine, and I enjoy it like a cicada.

Я твердо верю в искусство, твердо верю в то, что это мощный поток, несущий человека в гавань, хотя и он сам должен внести свою лепту.

Чтобы преувеличить светлость волос, я прихожу даже к оранжевым тонам, хромам и бледно-желтым ... Я делаю простой фон из самого богатого, самого интенсивного синего, который только могу придумать, и э

Ах! Мой милый друг, живопись для нас то же, чем была до нас музыка Берлиоза и Вагнера, — утешительное искусство для больных сердец! И все же таких, как мы с вами, таких, кто это чувствует, единицы!!!

Великое не является чем-то случайным; это должно быть завещано.

А любовь делает человека спокойнее во многих вещах, и таким образом он более приспособлен к своей работе.

А картинкой хочется сказать что-то утешительное, как утешает музыка.

Что мучает меня, так это всего лишь один вопрос: на что я годен, могу ли я быть чем-то полезен или полезен?

Чтобы работать и стать художником, нужна любовь. По крайней мере, тот, кто хочет чувства в своем творчестве, должен прежде всего чувствовать его сам и жить сердцем.

Я почувствовал, как ко мне вернулась энергия, и сказал себе, что в любом случае я оправлюсь от этого, я возьму свой карандаш, который отложил в своем великом унынии, и вернусь к рисованию, и с тех по