Начало всякой мудрости состоит в том, чтобы пристально смотреть на одежду или даже вооружённым взглядом, пока она не станет прозрачной.

Мы смещаем горы и превращаем моря в наши гладкие дороги; ничто не может противостоять нам. Мы воюем с грубой Природой; и, с помощью наших неутомимых машин, мы всегда побеждаем и нагружены добычей.

Чтобы стать героем, не нужна великая душа; нужна боготворная душа, верная своему происхождению; это будет великая душа!

Человек должен исследовать и выяснить, к чему он действительно и по-настоящему питает аппетит; что соответствует его конституции; и это, как говорят ему врачи, как раз то, что ему вообще следует есть

Это не счастливое слово, это имя невозможно; ничего хорошего не выйдет от тех, кто так часто ест его во рту.

Возникает четвертая власть способных редакторов.

Нет более благородного чувства, чем это, восхищения тем, кто выше его самого, не живет в груди человека. Именно в этот час и во все часы живительное влияние на жизнь человека.

Ни один человек не рождается без честолюбивых мирских желаний.

Высокие Воздушные замки искусно построены из Слов, Слова также хорошо уложены в хорошую Логическую ступку; в котором, однако, не поселится никакое Знание.

Чистое неоспоримое право, ясное неоспоримое могущество: любое из них, однажды установленное, кладет конец битве. Любая битва — это запутанный эксперимент, направленный на то, чтобы выяснить одно и то

Когда Покок спросил Гроция, где доказательство этой истории о голубе, обученном собирать горох из уха Магомета (Мухаммеда) и выдававшего себя за ангела, диктовавшего ему? Гроций ответил, что доказате

Глубина нашего отчаяния измеряет, на какие возможности и высоту притязаний мы можем надеяться.

Изящные искусства, однажды отрекшиеся от истины, непременно сойдут с ума, если не умрут.

Человек — да будет хвала небесам! — сам по себе достаточен.

Я называю эту [Книгу Иова], невзирая на все теории о ней, одной из величайших вещей, когда-либо написанных пером.

Вечная путеводная звезда, которая сияет тем ярче в небе, чем темнее становится ночь здесь, на земле.

Ложный человек нашел религию? Ведь лживый человек не может построить кирпичный дом!

Не существует жизни человека, достоверно записанной, а есть своего рода героическая поэма, рифмованная или нерифмованная.

Наше мышление — это только верхняя поверхность, которую мы формируем в членораздельную мысль; под областью споров и сознательных рассуждений лежит область медитации.

Восстание, никогда не столь необходимое, является самой печальной необходимостью; и губернаторы, которые ждут этого, чтобы проинструктировать их, наверняка вступают в самый роковой путь.

Нет, в каждую эпоху мира великим событием, родоначальником всех других, не является ли приход в мир Мыслителя?

Мы с уверенностью замечаем, что истинно сильный ум, рассматриваемый как интеллект или мораль, или в любом другом аспекте, ни в коем случае не является умом, знающим свою силу; что здесь признаком здо

В человеке, действительно и усердно работающем, всегда есть надежда: в одной праздности есть вечное отчаяние.

Изящный менуэт-танец фантазии должен уступить место трудному, тернистому паломничеству понимания. О переходе от эпохи романтики к эпохе науки.

Этот чудовищный бугорок цивилизованной жизни, столица Англии.

Именно посредством символов человек сознательно или бессознательно живет, работает и существует.

Деньги купят ценность денег; но то, что люди называют славой, что это такое?

Жив ли человек, который может представить обнаженного герцога Уиндлестроу, обращающегося к обнаженной палате лордов?

Из Вечности рождается новый день; В Вечность ночью вернется.