Ложь должна быть растоптана и погашена, где бы она ни была обнаружена. Я за окуривание атмосферы, когда подозреваю, что ложь, как мор, дышит вокруг меня.

Известность, как мы можем понять, не является верным критерием заслуг, а лишь вероятностью таковых; это случайность, а не свойство человека.

Все прошлое для нас свято; мертвые все святы; даже те, которые были нечестивыми при жизни.

Музыка... какая-то невнятная, непостижимая речь, которая ведет к краю Бесконечности.

Это факт, который не ускользает ни от кого, что, вообще говоря, тот, кто знает свое достоинство, имеет лишь небольшой запас, с которым нужно развивать знакомство.

Человек, который не умеет смеяться, не только готов к измене и обману, вся его жизнь уже состоит из измены и обмана.

Точно так же, как увеличивается знание, уменьшается вера.

Единство, согласие, всегда молчаливое или тихоголосое; это только раздор, который громко провозглашает себя.

Значит, нет Бога, а есть в лучшем случае отсутствующий Бог, праздно сидящий с первой субботы за пределами своей Вселенной?

И в маленькой Жизни человека есть Великие Обязанности, только они велики и восходят к Небесам и спускаются в Ад.

Сражения в эти века ведутся механизмом; при малейшем развитии человеческой индивидуальности или спонтанности; теперь люди даже умирают и убивают друг друга искусственным образом.

Бесчисленны иллюзии и уловки обычая, но из всех них, возможно, самой искусной является ее способность убеждать нас, что чудесное путем простого повторения перестает быть чудесным.

Сама наша ходьба — это постоянное падение; падение и ловля себя, прежде чем мы действительно окажемся на тротуаре. Это символ всего, что делает человек.

Является ли человеческая цивилизация всего лишь оболочкой, через которую еще может прорваться его дикая природа, адская, как всегда?

Благочестие не означает, что человек должен делать кислое лицо по поводу вещей и отказываться умеренно наслаждаться тем, что дал его Создатель.

Все мертвые святы, даже те, которые были низкими и злыми при жизни. Их низость и злоба заключались не в них, а в тяжелой и неуправляемой среде, окружавшей их.

В книгах лежит душа всего Прошедшего Времени; членораздельный слышимый голос Прошлого, когда его тело и материальная субстанция полностью исчезли, как сон.

В каждом человеке заложена основа гнева, который можно довести до убийственной инфернальной силы.

После того, как всевозможные профессора сделали для нас все возможное, место, где мы можем получать знания, — это книги.

Реформа, как и благотворительность, должна начинаться дома.

В основе нет идеальной истории; ничего подобного невозможно себе представить. Все прошлые века сгнили и стали смущенно немыми и тихими.

Почтенная для меня жесткая рука - кривая, грубая, - в которой, тем не менее, заключена хитрая сила, неизбежно царственная, как скипетр планеты.

Без забвения невозможно воспоминание. Когда и забвение, и память мудры, когда общая душа человека ясна, мелодична, верна, тогда может явиться современная Илиада как воспоминание о Прошлом.

Великие души всегда преданно покорны, благоговеют перед тем, что над ними: иначе бывают только маленькие скупые души.

Изящные искусства, однажды отрекшиеся от истины, непременно сойдут с ума, если не умрут.

Вечная путеводная звезда, которая сияет тем ярче в небе, чем темнее становится ночь здесь, на земле.

Я называю эту [Книгу Иова], невзирая на все теории о ней, одной из величайших вещей, когда-либо написанных пером.

Человек — да будет хвала небесам! — сам по себе достаточен.

Ложный человек нашел религию? Ведь лживый человек не может построить кирпичный дом!