Я хочу высказать свою убежденность в том, что в не слишком отдаленной перспективе мы вынуждены будем воевать с Австрией за свое существование, и не в нашей власти избежать этого, поскольку развитие со

В пору быстрого, а иногда бурного развития нашей политики я, разумеется, не всегда мог с уверенностью предвидеть, правилен ли путь, избранный мною, и все же был вынужден действовать так, словно я с по

Моим первым делом [придя к власти] будет помочь в обновлении армии.

С Австрией у нас больше общего, чем с Россией. Наше немецкое родство, исторические воспоминания, немецкий язык, интерес венгров к нам - все это способствует тому, что союз с Австрией в Германии популя

Я хотел бы только быть моложе.

Русским Польша в тягость, сам Император Александр II признавался мне в том в Петербурге.

Мои наблюдения над взяточничеством и крючкотворством… усилили мою неприязнь к господству бюрократии.

В политике, как и в области религии, консерватор никогда не может противопоставить либералу, роялист - республиканцу, верующий - неверующему другого аргумента, кроме одного повторяемого на тысячи ладо

Я функционирую почти как часовой механизм, не имея ни особых желаний, ни сожалений; весьма гармоничное и скучное состояние.

В Петербурге я рекомендовал бы появляться на улице не иначе, как со знаками одного из высших русских орденов, если бы тамошние расстояния не заставляли обычно пользоваться каретой, а не ходить пешком.

Мои вещи все еще в Петербурге и там замерзнут, мои экипажи - в Штеттине, лошади - в имении близ Берлина, моя семья - в Померании, я сам - на большой дороге. Сейчас я возвращаюсь в Париж…

Русским надо что-то дать! Лучше всего в таких случаях дарить то, что самому не принадлежит.

Я убежден в том, что если бы королевство Италия не появилось на карте, нам следовало бы его изобрести.

Русский народ имел бы блестящую будущность, если бы он не был поголовно заражен пьянством.

Мои страдания объясняются по большей части бессонницей. Я не могу заснуть, что бы я ни делал. Я читаю, снова встаю, хожу по комнате, курю - ничто не помогает, и только к семи утра я могу крепко заснут

В первой половине июня 1859 г. я на короткое время съездил в Москву. При этом посещении древней столицы, совпавшем с итальянской войной, я получил возможность убедиться, как велика была ненависть русс

Я убежден - вы будете совершенно иначе смотреть на те вопросы, которые занимают нас сегодня, год спустя, имея позади длительную череду полей сражений и пожарищ, нищеты и стонов, сотен тысяч трупов и м

Русские, впрочем, могли бы требовать не столь умеренно, но больше.

В отношении советов, которые получает монарх, необходимо взаимодействие дипломатии и стратегии.

Можно было думать, что национал-либеральная партия, покровительством к которой я вызвал недоброжелательство моих прежних друзей по консервативной партии, проявит побуждение оказать мне поддержку в защ

Я так доволен положением посланника Его Величества в Париже, что не просил бы ничего другого…

Русская печать, русское общественное мнение указали на дверь старому могучему и надежному другу, какими мы [Германия] были.

Я стану или величайшим негодяем, или величайшим преобразователем Пруссии.

Можно было бы подумать, будто тягостное, дурное управление в течение длительного времени так восстановило народ против власти, что в результате при малейшем дуновении ветерка вспыхивает пламя.

В отношении вероисповедания я всегда проявлял терпимость в тех границах, которые ставятся притязаниям каждого отдельного исповедания необходимостью совместного существования в одном государственном ор

Россия пойдет вперед, она должна идти; необходимо, чтобы она открыла пальбу.

Я спокойно ожидаю, будет ли решено и как что-нибудь относительно меня.

Можно умереть лишь однажды.

В основе любых политических переговоров лежит принцип "do ut des" ("даю, чтобы ты дал"), даже тогда, когда для приличия об этом пока не говорят.