Счастливые глухи к добру.

Русская литература не должна опускаться до уровня общества в его сомнительных и темных проявлениях. В любых обстоятельствах, во что бы то ни стало, но литература не должна ни на шаг отступать от своей

Поэзия - источник самых высоких, прекрасных и чистых наслаждений.

Нет науки для науки, нет искусства для искусства, - все они существуют для общества, для облагорожения, для возвышения человека, для его обогащения знанием и материальными удобствами жизни.

Любовь к отечеству заключается прежде всего в глубоком, страстном и небесплодном желании ему добра и просвещения, в готовности нести ему на алтарь достояние и саму жизнь; в горячем сочувствии ко всему

Крайность во всяком деле вещь опасная.

Какое ужасное положение, всякий человек, который имеет сказать что-нибудь обществу, должен непременно выработать из себя художника.

Женщина - великое слово. В ней чистота девушки, в ней самоотверженность подруги, в ней подвиг матери.

В душе каждого человека есть клапан, открывающийся только поэзией.

Не может сын глядеть спокойно
На горе матери родной,
Не будет гражданин достойный
К отчизне холоден душой,
Ему нет горше укоризны...
Иди в огонь за честь отчизны,
За убеж

Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц, -Их разве слепой не заметит,
А зрячий о них говорит:
«П

Клянусь, я честно ненавидел!
Клянусь, я искренно любил!1855 - июнь 1856

Безумец! для чего тревожишь
Ты сердце бедное свое?
Простить не можешь ты ее -
И не любить ее не можешь!..А. Н. Плещееву. 1874 год

- А тоже грамотеями
Считаетесь!.. - с досадою
Дворовый прошипел. -
На что вам книги умные?
Вам вывески питейные
Да слово «воспрещается»,
Что на столбах встречается,

Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом,
Что женщине не следует «гулять»
Ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом,
Когда она жена и мать.Николай Некрасов - Автору «Анны Карениной»

Где розы - там и тернии -
Таков закон судьбы.

И схоронят в сырую могилу,
Как пройдешь ты тяжелый свой путь,
Бесполезно угасшую силу
И ничем не согретую грудь…

От ликующих, праздно болтающих,
Обагряющих руки в крови
Уведи меня в стан погибающих
За великое дело любви!

Мы разошлись на полпути,
Мы разлучились до разлуки
И думали: не будет муки
В последнем роковом «прости»,
Но даже плакать нету силы.
Пиши - прошу я одного...
Мне эти письм

Нет! в юности моей, мятежной и суровой,
Отрадного душе воспоминанья нет;
Но всё, что, жизнь мою опутав с детских лет,
Проклятьем на меня легло неотразимым, -
Всему начало здесь, в 

Столица наша чудная
Богата через край.
Житье в ней нищим трудное,
Миллионерам - рай.
Здесь всюду наслаждения
Для сердца и очей.
Здесь все без исключения
Возможно для

О, любовь! - где все твои усилья?
Разум! - где плоды твоих трудов?
<...>
Прочь, о, прочь! сомненья роковые,
Как прийти могли вы на уста?
Верю, есть ещё сердца живые,
Для 

Сеятель знанья на ниву народную!
Почву ты, что ли, находишь бесплодную,
Худы ль твои семена?
Робок ли сердцем ты? слаб ли ты силами?
Труд награждается всходами хилыми,
Доброго

Кто долго так способен был
Прощать, не понимать, не видеть,
Тот, верно, глубоко любил,
Но глубже будет ненавидеть...

Желал бы я, чтоб сонное забвенье
На долгий срок мне на душу сошло,
Когда б моё воображенье
Блуждать в прошедшем не могло...1850 г.

Ревность легковерна, как дитя, и бешена, как дикое животное.

Давно - отвергнутый тобою,
Я шёл по этим берегам
И, полон думой роковою,
Мгновенно кинулся к волнам.
Они приветливо яснели.
На край обрыва я ступил -
Вдруг волны грозно п

В мире есть царь: этот царь беспощаден, Голод названье ему.

Ты уснешь, окружен попечением Дорогой и любимой семьи (Ждущей смерти твоей с нетерпением)...