Литература и пропаганда - это одно и то же.

Многие склонны путать два понятия: "Отечество" и "Ваше превосходительство".

Если начальник без причины вспылит, то он же, когда будет нужно, простит.

Во всех странах железные дороги для передвижения служат, а у нас, сверх того, и для воровства.

Необщительный человек, не принимающий участия в попойках, непременно должен быть неблагонамеренным и злоумышляющим.

Человек так устроен, что и счастье ему надо навязывать

У нас нет середины: либо в рыло, либо ручку пожалуйте!

Когда и какой бюрократ не был убежден, что Россия есть пирог, к которому можно свободно подходить и закусывать?

Громадная сила - упорство тупоумия.

Человек без ума в скором времени делается игралищем страстей.

Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения

Это еще ничего, что в Европе за наш рубль дают один полтинник, будет хуже, если за наш рубль станут давать в морду

Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления

В болтливости скрывается ложь, а ложь, как известно, есть мать всех пороков.

Везде литература ценится не на основании гнуснейших ее образцов, а мна основании тех ее деятелей, которые воистину ведут общество вперед.

Есть легионы сорванцов, у которых на языке 'государство', а в мыслях - пирог с казенной начинкою.

Литература изъята из законов трения. Она одна не признает смерти.

Ничем не ограниченное воображение создает мнимую действительность.

Старинная мудрость завещала такое множество афоризмов, что из них камень по камню сложилась целая несокрушимая стена.

Стыд есть драгоценнейшая способность человека ставить свои поступки в соответствие с требованиями той высшей совести, которая завещана историей человечества.

Талант сам по себе бесценен и приобретает окраску только в применении.

У нас нет середины: либо в рыло, либо ручку пожалуйте.

Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать.

Если на Святой Руси человек начнет удивляться, то он остолбенеет в удивлении, и так до смерти столбом и простоит.

Ничто в такой степени не возбуждает умственную деятельность, не заставляет открывать новые стороны предметов и явлений, как сознательные симпатии или антипатии.

Ничто так не обескураживает порока, как сознание, что он угадан и что по поводу его уже раздался смех.

Нет, видно, есть в божьем мире уголки, где все времена - переходные.

Нет задачи более достойной истинного либерала, как с доверием ожидать дальнейших разъяснений.

Что лучше - снисходительность без послабления, или же строгость, сопряженная с невзиранием?