Сколько преступлений, не только скрытых, но даже явных и всем известных, не было бы совершено, если бы человек умел краснеть за себя!

Склонность к осмеиванию говорит порой о скудности ума.

Самое высшее удовольствие состоит в том, чтобы доставлять удовольствие другим.

Раб зависит только от своего господина, честолюбец - от всех, кто способен помочь его возвышению.

Прийти к заключению, что иные люди не способны мыслить здраво, и заранее отвергнуть все, что они говорят, сказали и скажут, - значит избавить себя он множества бесполезных споров.

При нововведениях и переменах в государстве правители обычно думают не столько о необходимости реформ, сколько об их своевременности: бывают обстоятельства, подсказывающие, что нельзя слишком раздража

После бриллиантов самая редкая вещь на свете - это способность оценить их.

Порою кажется, что самые влиятельные из вельмож оптом получают власть, величие и высокомерие, а затем раздают их провинциям в розницу.

Печальные следствия, к которым приводит наглость шарлатанов, заставляют нас ценить врачей и искусство врачевания; врачи не препятствуют нам умирать, а шар­латаны нас убивают.

От богатства до бедности - один шаг.

Опыт говорит нам, что попустительство и снисходительность к себе и беспощадность к другим - две стороны одного и того же греха.

Одни достойны похвал и прославления за то, что хорошо пишут, другие - за то, что вовсе не пишут.

Ничто так не похоже на искреннюю убежденность, как злобное упрямство, отсюда - партии, заговоры, ереси.

Ни к кому не ходить на поклон и не ждать, что придут на поклон к вам, - вот отрадная жизнь, золотой век, естественное состояние человека!

Нет безобразных женщин, есть только женщины, которые не знают, как выглядеть хорошенькими.

Несчастье трудно переносить. Счастье - страшно утратить. Одно стоит другого.

Некий современный сочинитель все время старается нас убедить в том, что древние писатели хуже новых, причем применяет два вида доказательств: рассуждение и пример. Рассуждает он, основываясь на собств

Невоздержание превращает в смертный яд пищу, на­значенную для сохранения жизни.

Не так легко составить себе имя превосходным произведением, как заставить ценить посредственное произведение с помощью уже приобретенного имени.

Не будь дети в то же время и наследниками, они, вероятно, больше дорожили бы родителями, а родители - ими.

Народу выпадает великое счастье, когда монарх облекает своим доверием и назначает министрами тех, кого назначили бы сами подданные, будь это в их власти.

Нам следует искать расположения тех, кому мы хотим помочь, а не тех, от кого мы ждем помощи.

На ученую женщину мы смотрим, как на драгоценную шпагу: она тщательно отделана, искусно отполирована, покрыта тонкой гравировкой. Это стенное украшение показывают знатокам, но его не берут с собой ни

Мы быстро избавились бы от своих недостатков, если бы сперва откровенно сознались в них сами, а уж потом начали бы подмечать их в окружающих: при этом условии они предстали бы перед нами такими, как е

Люди по привычке встречаются и произносят слова любви даже тогда, когда каждое их движение говорит о том, что они уже не любят друг друга.

Легче сделать так, чтобы о вас говорили: "Почему он получил это место?", чем добиться того, чтобы кто-нибудь спросил: "Почему он не получил этого места?"

Кратчайший и лучший путь добиться удачи - дать людям ясно понять, что это в их собственных интересах способствовать продвижению ваших.

Красивые девушки, которые дурно обращаются со своими поклонниками, не остаются безнаказанными: обычно за их вздыхателей им мстят уродливые, или старые, или недостойные мужья.

Когда чтение возвышает вашу душу и внушает вам благородные и мужественные чувства, не ищите других оснований для оценки произведения: оно хорошо и написано мастером.