Ни одна женщина не позволит своему возлюбленному спуститься с пьедестала. Даже богу не прощается малейшая мелочность.

Повадки каждого животного, по крайней мере в глазах человека, во все века постоянно одинаковы. Но привычки, одежда, слова и жилище князя, банкира, художника, буржуа, священника и нищего совершенно не

Деист — это атеист, ищущий случайного преимущества.

Зависть таится в глубине человеческого сердца, как гадюка в своей норе.

Кокетство девушки самое простое, она думает, что все сказано, когда отброшена вуаль; женское кокетство бесконечно, она кутается в вуаль за вуалью, она удовлетворяет все требования мужского тщеславия,

Та, которая является истинной женой, единой сердцем, плотью и костями, должна следовать за ним, куда бы он ни вел, в ком сосредоточены ее жизнь, ее сила, ее гордость и счастье.

Бог неизменно открывает Себя одинокому, вдумчивому искателю

Белая и сияющая дева всех человеческих добродетелей, ковчег завета между землей и небом, нежная и сильная спутница, причащающаяся льва и агнца, Молитва! Молитва даст тебе ключ от неба! Смелая и чиста

Женщина, которую ты покупаешь, берет много денег. Женщина, которая отдается тебе, забирает все твои деньги.

Я галерный раб пера и чернил.

Проституция и грабеж — два живых протеста, соответственно женского и мужского, со стороны естественного государства против социального государства.

Зимний мороз должен разорвать колючки ореха, прежде чем он увидит плоды. Так невзгоды закаляют человеческое сердце, чтобы открыть ему настоящую цену.

Брак — это ожесточенная битва, перед которой двое супругов просят благословения у небес, потому что любить друг друга — самое дерзкое предприятие; битва не замедлит начаться, и победа, то есть свобод

Равенство может быть законом, но никакая человеческая сила не может установить его.

Доброта не идет легким путем. Приписывая это характеру, мы редко признаем тайные усилия благородного сердца, тогда как действительно злых людей мы вознаграждаем за то зло, от которого они воздерживаю

Совершив грех, протестантской женщине ничего не остается, тогда как в католической церкви надежда на прощение делает женщину возвышенной.

Женщины? Чтобы понять, как далеко могут зайти в своей жестокости эти очаровательные идеализированные нами существа, мы должны увидеть их между собой!

События никогда не бывают абсолютными, их исход полностью зависит от человека. Несчастье — ступенька для гения, впадина для христианина, сокровище для состоятельного человека и бездна для слабого.

Но и помни: если есть у тебя искренние чувства, прячь их, как сокровище; никогда не позволяйте никому подозревать их, иначе вы пропали. Вместо того, чтобы быть палачом, вы будете жертвой. И если вы к

Убийца менее отвратителен для нас, чем шпион. Убийца мог действовать под влиянием внезапного безумного порыва; он может раскаяться и исправиться; но шпион всегда шпион, днем ??и ночью, в постели, за

Счастье придает женщине поэтическое очарование, а платье украшает ее, как нежный оттенок румян.

Уклонение недостойно нас и всегда является признаком двусмысленности.

Горе облагораживает самых простых людей, потому что оно имеет свое собственное существенное величие. Чтобы сиять сиянием печали, человеку достаточно быть искренним.

Любовь проходит быстро, и проходит, как уличный араб, стремящийся очернить свой путь озорством.

Возможно, слова материализм и духовность выражают две стороны одного и того же факта.

Мы должны, конечно, признать, что одиночество — прекрасная вещь; но приятно иметь кого-то, кто может ответить и кому мы можем время от времени говорить, что одиночество — это прекрасно.

Несомненно, что в течение шестнадцатого века, а также в годы, непосредственно предшествовавшие ему и следующие за ним, отравление было доведено до такого совершенства, которое остается неизвестным со

Я уступаю вашим желаниям. Это привилегия женщин, которых мы любим больше, чем они любят нас, заставлять любящих их мужчин игнорировать обычные правила здравого смысла.

Такова жизнь. Это не чище, чем кухня; воняет кухней; и если вы собираетесь готовить себе обед, вы должны быть готовы испачкать руки; настоящее искусство состоит в том, чтобы снова очистить их, и в эт