Влюбленная женщина обладает полным пониманием своей силы; чем она добродетельнее, тем эффективнее ее кокетство.

В Париже, когда некоторые люди видят, что вы готовы поставить ногу в стремя, одни дергают вас за полы сюртука, другие ослабляют пряжку ремня, чтобы вы могли упасть и расколоть себе череп; один срывае

Он колебался до последнего момента, но в конце концов бросил их в ящик со словами: «Я выиграю!» — крик игрока, клич великого полководца, навязчивый крик, погубивший больше людей, чем когда-либо. сохр

Материализм и духовность — две красивые ракетки, которыми шарлатаны в мантиях и шапочках заставляют летать один и тот же мяч.

Мы не желаем успеха, но мы его получаем. Всегда находим то, что не ищем. Эти слова слишком верны, чтобы однажды не стать пословицей.

Вопрошающий дух — это мятежный дух. Бунт — это всегда либо плащ, прикрывающий князя, либо пеленки нового правления.

Эти мило улыбающиеся ангелочки с задумчивыми взглядами, невинными лицами и денежными ящиками вместо сердец.

Когда одно из этих животных с юбками поставило себя выше всех, позволив себя обожествить, никакая сила на земле не может быть более гордой, чем она.

Все люди проходят через предыдущую жизнь... Кто знает, сколько телесных форм занимает наследник неба, прежде чем он сможет понять цену того молчания и уединения духовных миров?

Есть два типа поэтов: те, кто чувствует, и те, кто выражает себя. Первые счастливее.

Брак — это схватка насмерть, перед которой молодожены просят благословения у неба, ибо клясться в вечной любви — самое опрометчивое из всех предприятий; борьба сразу же начинается, и победа, то есть

Женщина в глубине отчаяния оказывается настолько убедительной, что вырывает прощение, скрывающееся глубоко в сердце ее возлюбленного. Это тем более верно, когда эта женщина молода, красива и с таким

Воображение помогает реалистичности каждой детали и видит только красоту работы.

Очень трудно перейти от удовольствия к работе. Соответственно, горе поглотило больше стихов, чем когда-либо счастье заставило вспыхнуть беспрецедентным сиянием.

Пусть ничто не обманет вас! Такова ужасная максима, действующая как растворитель на каждое благородное чувство, испытываемое человеком.

Женщина, даже ханжа, не долго остается в растерянности, как бы тяжело ни было ее положение. Она всегда будет держать в руке фиговый листок, который завещала ей наша Мать Ева.

Внимательное наблюдение за природой откроет шутки превосходной иронии. Например, она поместила жаб рядом с цветами.

Ах! мягкий звездный свет девственных глаз.

Любовь к себе защищает так же, как Божество; Разочарование так же проницательно, как хирург; Опыт предусмотрителен, как мать. Таковы богословские достоинства брака.

Человеческое сердце может находить здесь и там пристанище, не достигающее высшей точки привязанности, но мы редко останавливаемся на крутом, нисходящем склоне ненависти.

Каким бы грубым ни был человек, в ту минуту, когда он выражает сильную и искреннюю привязанность, какая-то внутренняя секреция изменяет его черты, оживляет его жесты и окрашивает его голос. Самый глу

Во время великих бурь нашей жизни мы подражаем тем капитанам, которые выбрасывают за борт свой самый тяжелый груз.

Нет ничего неважного для человека, впавшего в отчаяние. Он так же доверчив, как приговоренный к смерти преступник, который слушает безумного бреда о том, как ему сбежать через замочную скважину.

Поляки предлагают мобильность, подобную ветру, который дует над бескрайними равнинами и маршами Польши. Покажите поляку пропасть, и он сломя голову прыгнет через нее.

Соперничество восхищает и стремится подражать великим поступкам; зависть переходит только в злобу.

Пусть страсть достигает катастрофы, и она подчиняет нас опьяняющей силе, гораздо более могущественной, чем скупое раздражение вина или опиума. Достигаемая тогда ясность наших представлений и утонченн

Любовь, основанная на деньгах и тщеславии, образует самую упрямую из страстей.

Beaucoup d'hommes ont un orgueil qui les pousse a' cacher leurs fights et a' ne se montrer que victorieux. У многих мужчин есть гордость, которая заставляет их скрывать свои сражения и показывать себ

И у него, как и у многих пресыщенных людей, не осталось в жизни иных удовольствий, кроме хорошей еды и питья.