О, граница ада и рая — это всего лишь разница между двумя взглядами на вещи.

Вы ведь не ожидаете, что я буду знать, что сказать о пьесе, если я не знаю, кто ее автор, не так ли? . . . Если это хороший автор, то это, конечно, хорошая пьеса. Это понятно.

Только приобретя европейские манеры, американский анархист становится тем джентльменом, который уверяет вас, что людей нельзя сделать нравственными с помощью парламентского акта (правда состоит в том

Если ты оставишь свое искусство, мир вернет тебя обратно к нему. У мира нет честолюбия, которым стоит поделиться, или награды, которой стоит распоряжаться.

Собственное «я» человека — последний человек, который верит в него, и его труднее обмануть, чем остальной мир.

Расстрелянные ирландцы теперь займут свои места рядом с Эмметом и Манчестерскими мучениками в Ирландии и рядом с героями Польши, Сербии и Бельгии в Европе; и ничто на небе или на земле не может этому

Ребекка [Уэст] умеет обращаться с пером так же блестяще, как и я, и гораздо более свирепо.

Даже по сей день мне легче, чем должно быть, поднять настроение американцу, рассказав ему о себе что-то, что в равной степени верно в отношении каждого человека на земле. Он сразу возмущается этим ка

Для профессионального критика (я сам был одним из них) поход в театр — проклятие Адама. Пьеса — это зло, которое ему платят в поте лица; и чем раньше это закончится, тем лучше.

Я один из незаслуженных бедняков: вот кто я. Подумайте, что это значит для мужчины. Это значит, что он все время придерживается мещанской морали... Что такое мещанская мораль? Просто предлог, чтобы н

Я не могу контролировать то, что жизнь сделала со мной, но я могу контролировать свою реакцию. В этом и есть разница.

Демократия означает организацию общества на благо и за счет всех без разбора, а не на благо привилегированного класса.

В этом мягком влажном воздухе, в этих белых весенних дорогах, в этих туманных камышах и бурых болотах, в этих склонах гранитных скал и багряного вереска, не сойти с ума. Нет у тебя таких красок в неб

Богохульство и мятеж (имеется в виду правда о церкви и государстве).

Я очень восприимчив к силе всей истинно религиозной музыки, особенно к музыке моей собственной церкви, церкви Шелли, Микеланджело и Бетховена.

Я не трачу время на написание кастрюль: кастрюлю надо кипятить, и даже в моем pot au feu есть несколько кусков свежего мяса. ...У меня нет времени уваривать себя; и во всяком случае я не мог этого сд

У нас уже должен был быть социализм, но для социалистов я вполне готов отказаться от этого имени, если его отказ поможет мне получить вещь.

Буржуазная мораль — это в значительной степени система, прикрывающая дорогие пороки дешевыми добродетелями.

Теория об уже достигнутом совершенстве Бога вынуждает нас сделать Его дьяволом так же, как и богом, из-за существования зла. Бог любви, если он всемогущий и всеведущий, должен быть также богом рака и

Я ... должен продолжать стремиться к большему знанию и большей силе, хотя новое знание всегда противоречит старому, а новая сила есть уничтожение глупцов, злоупотребляющих ею.

Ничто не может спасти нас от вечного стремительного падения в бездонную пропасть, кроме твердой догматической основы; и как только мы соглашаемся с этим, мы обнаруживаем, что единственная заслуживающ

Когда я вижу, что девятнадцатый век увенчал идолопоклонство Искусства обожествлением Любви, так что каждый поэт должен проникнуть в святая святых, провозгласив, что Любовь есть Высшее, или Достаточно

Есть только один человек, которого английская девушка ненавидит больше, чем свою старшую сестру; а это ее мать.

Я воспеваю не оружие и героя, а человека-философа: того, кто стремится в созерцании открыть внутреннюю волю мира, в изобретении найти средства исполнения этой воли, а в действии осуществить эту волю

Политик, который когда-то должен был научиться льстить королям, теперь должен научиться очаровывать, развлекать, уговаривать, обманывать, пугать или иным образом поражать воображение электората.

Если вы говорите, что Бог добрый, великий, благословенный, мудрый или что-то в этом роде, отправная точка такова: Бог есть.

За единственным исключением Гомера, нет ни одного выдающегося писателя, даже сэра Вальтера Скотта, которого я мог бы так же презирать, как я презираю Шекспира, когда я сравниваю свои мысли с его. . .

От кексов не устаешь, но и вдохновения в них не находишь.

Урок, задуманный автором, вряд ли когда-либо будет тем уроком, который мир решит извлечь из его книги.