Правда застревает у нас в горле со всеми соусами, с которыми ее подают: она никогда не проглотит, пока мы не возьмем ее вообще без соуса.

Таким образом, я краснею, чтобы добавить, вы не можете быть философом и хорошим человеком, хотя вы можете быть философом и великим.

Однажды, просматривая букинистический магазин, Джордж Бернард Шоу с удивлением обнаружил копию одной из своих работ, которую он сам подписал для друга: «С уважением, Джордж Бернард Шоу». Он немедленн

Брак в своем роде достаточно терпим, если вы спокойны и не ожидаете от него слишком многого. Но об этом не стоит думать.

Несомненно, мудро, когда проводится реформа, пытаться убедить британскую общественность в том, что это вовсе не реформа; но внешний вид должен поддерживаться, по крайней мере, до некоторой степени.

Я должен... предупредить моих читателей, что мои нападки направлены против них самих, а не против моих сценических фигур.

Проанализировав все профессии и занятия, вы обнаружите, что каждый человек становится хуже от того, что он беден; а доктор особенно опасен, когда он беден.

Я обнаружил, что в тот момент, когда я позволяю женщине подружиться со мной, она становится ревнивой, требовательной, подозрительной и чертовски надоедливой. Я обнаружил, что в тот момент, когда я по

Представление о том, что полковник должен быть лучшим человеком, чем рядовой, так же запутанно, как и представление о том, что краеугольный камень должен быть крепче, чем камень для преодоления трудн

Только в проблемной пьесе есть настоящая драма, потому что драма — это не просто установка камеры на природу: это представление в виде притчи конфликта между волей человека и его окружением: одним сл

Убийство — крайняя форма цензуры; и кажется трудным оправдать подстрекательство к этому на антицензурных принципах.

Изобразительное искусство есть самое тонкое, самое соблазнительное, самое действенное орудие нравственной пропаганды в мире, за исключением разве что примера личного поведения; и я отказываюсь даже о

Должно быть, я был невыносимым ребенком; все дети такие.

Когда я говорю о Равенстве, я имею в виду человеческое равенство; а это, конечно, может означать только одно: это означает равенство доходов.

Дело в том, что внутренняя ценность книги, пьесы или чего бы то ни было, что автор пытается продать, является наименьшим, последним фактором во всей сделке.

Техническая история современной гармонии — это история роста переносимости человеческим ухом аккордов, которые поначалу звучали диссонансно и бессмысленно для основной массы современных профессиональ

Женщина, чье лицо выглядело так, словно оно было сделано из сахара и кто-то его лизнул.

Любовь — это аппетит, который, как и все другие аппетиты, уничтожается на мгновение своим удовлетворением.

Брак для меня отступничество, осквернение святыни моей души, оскорбление моего мужества, продажа моего первородства, позорная капитуляция, позорная капитуляция, признание поражения.

Вы не можете иметь силы для добра, не имея силы и для зла. Даже материнское молоко питает не только героев, но и убийц.

Такова несправедливость женской доли. Женщина должна воспитывать своих детей; а это значит сдерживать их, отказывать им в том, чего они хотят, ставить им задачи, наказывать их, когда они ошибаются, д

Социальные вопросы слишком частны, слишком злободневны, слишком преходящи, чтобы побудить человека к могучему усилию, необходимому для создания великой поэзии. Тюремная реформа может убедить Чарльза

Никто не мог выдержать вечность Небес.

Я не знаю, что сказать об этой книге. Опыт, на котором он основан, настолько экстраординарен, что следует сохранить его честные записи. . . Но это свело бы меня с ума; и я не уверен, что автор вышел

Он никогда не делает надлежащего поступка без ненадлежащей причины.

Здоровая нация так же не знает своей национальности, как здоровый человек своих костей. Но если вы сломаете национальность человека, он не будет думать ни о чем другом, кроме как о том, чтобы установ

Слово «мораль», если бы мы встретили его в Библии, удивило бы нас не меньше, чем слово «телефон» или «автомобиль».

Та древняя и великая церковь, к которой я принадлежу: церковь, в которой чем чаще ты смеешься, тем лучше, потому что только смехом ты можешь уничтожить зло без злобы.

Я никогда не признавал права пожилого автора переделывать произведение молодого автора, даже если молодой автор оказался самим собой.