Некоторые законодатели желают отомстить только конкретному врагу. Другие заботятся только о себе. Они очень мало времени уделяют рассмотрению любого общественного вопроса. Они думают, что от их прене

Если вы уступите, вам тотчас же придется удовлетворить еще большее требование, как если бы вы были напуганы до повиновения в первую очередь; а твердый отказ заставит их ясно понять, что они должны от

Рост могущества Афин и тревога, вызванная этим в Спарте, сделали войну неизбежной.

Быть объектом ненависти и отвращения к своим современникам было обычным уделом всех тех, чьи заслуги возвысили их над обычным уровнем. Человек, который подвергается стрелам зависти ради благородных ц

Когда будет справедливость в Афинах? В Афинах восторжествует справедливость, когда те, кто не пострадал, будут так же возмущены, как и те, кто пострадал.

Именно из величайших опасностей можно завоевать величайшую славу.

Вы должны наказывать одинаково тех, кто совершает преступления с теми, кто обвиняет ложно.

О правде в мире идет речь только между равными по силе, тогда как сильные делают то, что могут, а слабые страдают, как должны.

Я мог бы пожелать, чтобы репутация многих храбрых людей не подвергалась опасности в устах одного человека, чтобы устоять или пасть в зависимости от того, хорошо он говорил или плохо. Ибо трудно прави

Частный человек, как бы он ни был успешен в своих делах, если его страна погибнет, будет вовлечен в ее разрушение; но если он небогатый гражданин процветающего города, у него гораздо больше шансов вы

Вся земля - ??гроб знаменитых людей.

An avowal of poverty is no disgrace to any man; to make no effort to escape it is indeed disgraceful.

Человеческое негодование, по-видимому, больше возбуждает правонарушение, чем насильственное правонарушение; первое похоже на то, что его обманул равный, а второе — на принуждение со стороны вышестоящ

Ибо любовь к наживе примирила бы более слабого с господством более сильного, а обладание капиталом позволило бы более могущественному подчинить себе меньшие города.

уступки противникам заканчиваются только самоупреками, и чем строже их избегают, тем больше шансов на безопасность.

В мире и процветании государства и отдельные люди испытывают лучшие чувства, потому что они не оказываются внезапно перед властными потребностями; но война отнимает у нас возможность легкого удовлетв

До сих пор я часто был убежден, что демократия неспособна к созданию империи.

Богатство для нас не просто материал для тщеславия, но возможность для достижения; а бедность мы считаем не позором признать, а настоящей деградацией, которую не предпринимать усилий для преодоления.

Что сделало войну неизбежной, так это рост афинской мощи и страх, который это вызывало в Спарте.

На практике мы всегда строим наши приготовления против врага, исходя из того, что его планы хороши; действительно, правильно возлагать наши надежды не на веру в его промахи, а на основательность наши

Днем, конечно, сражающиеся имеют более ясное представление, хотя и тогда далеко не обо всем, что происходит, никто не знает много о том, что не происходит в его непосредственной близости; но в ночном

Ибо люди естественно презирают тех, кто ухаживает за ними, но уважают тех, кто не уступает им.

Человечество терпимо к похвалам других, пока каждый слушатель думает, что он может сделать то же или почти так же хорошо сам, но когда говорящий возвышается над ним, пробуждается зависть, и он начина

Но награда за мужество, несомненно, будет наиболее справедливо присуждена тем, кто лучше всех знает разницу между трудностями и удовольствиями и, тем не менее, никогда не уклоняется от опасности.

Я боюсь наших собственных ошибок больше, чем намерений врага.

Ибо мы оба одинаково знаем, что в обсуждение человеческих дел вопрос о справедливости вступает только там, где давление необходимости равносильно, и что сильный требует то, что может, а слабый дает т

Опять же, в наших предприятиях мы представляем исключительное зрелище смелости и обдуманности, каждое из которых доведено до высшей точки и объединено в одних и тех же лицах; хотя обычно решение явля

О богах мы верим, а о людях мы знаем, что по необходимому закону своей природы они правят везде, где могут.

Мы не должны скрывать от себя, что идем основывать город среди чужеземцев и врагов, и тот, кто берется за такое предприятие, должен быть готов стать хозяином страны в первый же день, когда он приземл