Каждое слово имеет свой аромат: есть гармония и дисгармония ароматов, а значит, и слов.

Трудно проповедовать эту мораль посредственностей! Он может никогда не признать, что он такое и чего он хочет! Он должен говорить о сдержанности и достоинстве, долге и любви к ближнему.

Читатель вдвойне виновен в невоспитанности по отношению к автору, когда он хвалит его вторую книгу в ущерб первой (или наоборот) и затем ожидает от автора благодарности за то, что он сделал.

Надменность, сопровождающая заслуги, оскорбляет нас даже больше, чем надменность людей, лишенных заслуг: ведь сама заслуга оскорбляет нас.

Мы должны остерегаться того, кто в ярости против нас, как того, кто когда-то искал нашей души; ибо тот факт, что мы все еще живы, объясняется отсутствием силы убивать, - если бы взгляды могли убивать

Условие, которое порождает правило, не то же самое, что условие, которое порождает правило.

Что стих для поэта, диалектическое мышление для философа. Он хватается за него, чтобы овладеть собственным очарованием, чтобы увековечить его.

Поистине, я не люблю их, милостивых, которые чувствуют себя блаженными в своем сострадании: им слишком не хватает стыда. Если я должен жалеть, по крайней мере, я не хочу, чтобы об этом знали; а если

И много таких хороших изобретений, что они подобны женской груди: и полезные, и приятные.

Это я, нечестивый Заратустра, говорю: «Кто нечестивее меня, чтобы радоваться учению его?»

Когда долго смотришь в бездну, бездна тоже смотрит в тебя.

Есть такая вещь, как ненависть ко лжи и притворству, являющаяся следствием тонкого чувства юмора; есть и та же ненависть, но от малодушия, поскольку ложь запрещена божественным законом. Слишком трусл

Религиозная война до сих пор знаменовала величайшее продвижение масс, ибо она доказывает, что массы стали относиться к понятиям с уважением.

Воистину, это благословение, а не богохульство, когда я учу, что «превыше всего стоит небо случая, небо невинности, небо случайности, небо распутства».

Человек, который мало видит, всегда видит меньше, чем можно увидеть; человек, который плохо слышит, всегда слышит нечто большее, чем можно услышать.

Женатый философ принадлежит комедийному жанру.

Я желаю, чтобы ваши догадки не выходили за пределы вашей творческой воли. Могли бы вы создать бога? Тогда не говорите мне ни о каких богах.

Священник знает, как и всякий знает, что нет больше ни «Бога», ни «грешника», ни «Спасителя», что «свободная воля» и «моральный порядок мира» — ложь: серьезное размышление, глубокое самопреодоление д

То, что становится ясным, перестает нас интересовать. О чем думал тот бог, который советовал: «Познай самого себя!» Может быть, он имел в виду: «Перестань заботиться о себе! Стань объективным!» — А С

Я верю только во французскую культуру и считаю недоразумением все, что в Европе называет себя культурой, не говоря уже о немецкой культуре.

Тот, кто не птица, не должен строить гнездо над бездной.

Каждый богочеловек создал своего бога: и нет на земле вражды хуже, чем между богами.

И снова богохульство было величайшим богохульством; но Бог умер, и тогда умерли и те богохульники.

Вообще говоря, чем красивее женщина, тем больше ее скромность.

Устами можно лгать, но с сопутствующей гримасой все же говорить правду.

Тело — это большая прозорливость, множественность с одним чувством, война и мир, стадо и пастырь.

Наслаждение и невинность — самые стыдливые вещи: оба не хотят, чтобы их искали.

Великий поэт черпает свои творения только из собственной реальности.

Вся человеческая жизнь глубоко погрязла в неправде; индивидуум не может вытащить его из этого колодца, не впадая в глубокое раздражение всем своим прошлым, не находя бессмысленными свои нынешние моти