Если бы считалось желательным уничтожить человека, то единственное, что было бы необходимо, это придать его работе характер бесполезности.

...возвратиться в «родную землю», как говорится, в лоно, так сказать, матушки-земли, как испуганные дети, жаждущие заснуть на иссохшей груди дряхлой матери, и там уснуть навсегда, только чтобы избежа

Поэтому в своем неоспоримом качестве истца и ответчика, судьи и обвиняемого, я осуждаю эту природу, которая так нагло и бесцеремонно причинила это страдание... поскольку я не в силах уничтожить приро

Мне нужна справедливость, или я уничтожу себя. И не справедливости в каком-то далеком и бесконечном времени и пространстве, а здесь, на Земле... Я хочу увидеть своими глазами, как ягненок ложится со

Это была чудесная ночь, такая ночь бывает только в молодости. Небо было таким светлым, а звезд было так много, что, глядя вверх, невольно диву даешься, как столько капризных, злых людей могло жить по

Любовь в действии сурова и ужасна по сравнению с любовью во сне.

Великое свойство гения — открытость миру.

Ясно и понятно до очевидности, что зло таится в человечестве глубже, чем предполагают лекаря-социалисты, что ни в каком устройстве общества не избегнете зла, что душа человеческая останется та же, что

Жалость, - драгоценность наша, и искоренять её из общества страшно. Когда общество перестанет жалеть слабых и угнетённых, тогда ему же самому станет плохо: оно очерствеет и засохнет, станет развратно

Благородные разделены с простонародьем глубочайшею бездной. Хоть всю жизнь свою знайтесь с народом, никогда самой сущности не узнать. Всё будет только оптический обман, и ничего больше.

Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация. А высшая идея на земле лишь одна и именно - идея о бессмертии души человеческой, ибо все остальные "высшие" идеи жизни, которыми может быт

Чем менее сознаёт человек, тем он полнее живёт и чувствует жизнь.

Фантазия есть природная сила человека.

Только гениальный писатель, или уж очень сильный талант угадывает тип современно и подаёт его своевременно; а ординарность только следует по его пятам, работая по заготовленным уже шаблонам.

Тиранство есть привычка, от которой самый лучший человек может огрубеть и отупеть до степени зверя.

Тирания есть привычка, превращающаяся в потребность.

Сознание - это болезнь жизни.

Смехом иной человек себя совсем выдаёт, и вы вдруг узнаёте всю его подноготную. Смех требует прежде всего искренности. Смех требует беззлобия. Искренний и беззлобный смех - это весёлость, это самая вы

Свобода не в разнузданности, а в том, чтобы быть самому себе настоящим хозяином. А разнузданность желаний ведёт лишь к рабству.

Розга в семействе есть продукт лени родительской. Всё, что можно бы сделать трудом и любовью, неустанной работой над детьми и с детьми - всего того слабые, ленивые, но нетерпеливые отцы полагают всего

При начале всякого народа, всякой национальности идея нравственности всегда предшествовала зарождению национальности, ибо она же и создавала её.

Поверьте, что в некоторых случаях, если не во всех почти, - война есть процесс, которым именно с наименьшим пролитием крови, с наименьшею скорбию и с наименьшей тратой сил достигается международное сп

Первый закон в искусстве - свобода вдохновения и творчества. Всё же вытребованное, всё вымученное спокон веку до наших времён не удавалось и приносит один только вред.

Одни вещи распадаются в камни, а другие расплываются в грязь.

Нравственные мучения тяжелее всех мук физических. Простолюдин, идущий на каторгу, приходит в своё общество, даже, может быть, ещё более развитое. Он потерял многое, но среда его остаётся та же.

Нет ничего в мире трудней прямодушия. Если в нём хоть одна сотая доля нотки фальшивая, то происходит диссонанс.

Несчастие - заразная болезнь. Несчастным и бедным нужно сторонится друг от друга, чтоб ещё более не заразиться.

Неприятно бывает, когда встречаешь великую и свято чтимую идею на улице, в грязи, поставленную нелепо, углом, без пропорции, без гармонии, игрушкой глупых ребят.

Недостаточно определять нравственность верностью своим убеждениям. Надо ещё беспрерывно возбуждать в себе вопрос: верны ли мои убеждения.