Раньше мне приходилось преуменьшать свою сексуальность, потому что я хотел, чтобы ко мне серьезно относились как к трагику, как к художнику, и как к актеру. Когда я стал старше, мне стало легче осознавать, кто я есть на самом деле, и все части меня знали, что мое физическое «я» никоим образом не уменьшает ни меня, ни мой талант.