И не забывайте людей! Щедро давайте им! Зачем вам их благодарность? Сознание содеянного добра - это и есть благодарность! Раздавайте перлы своей души - в жизни так мало душевности. Многим одно лишь до

Бытие дервиша лучше мещанского постоянства.

Воспоминания, которые не причиняют боли и не беспокоят, как раз и есть эхо.

Потом явился Шварц, и началось апокрифическое бытие.
- Почему апокрифическое?
- Подставное, скрытое, анонимное - жить под эгидой мертвого.

Она еще не сдалась, но уже не боролась.

Отчаяние охватило их, и одновременно ливнем нахлынула нестерпимая нежность, но ей нельзя было поддаться. Они чувствовали, что стоит только впустить ее, и она разорвет их на части.

- Мы живём как фальшивомонетчики. - Морозов высоко поднял газеты и потряс ими.
- Полюбуйся! Они строят военные заводы и утверждают, что хотят мира. Они строят концентрационные лагеря, а выдают се

- Ты будешь мне изменять?
- Естественно, - сказала она.
- По-твоему, это естественно?
- Я не изменяю тебе, когда ты здесь. Когда человека нет, у тебя появляется чувство, будто он уже ни

Возврата быть не может, ничто не стоит на месте: ни ты сам, ни тот, кто рядом с тобой. Всё, что от этого остаётся в конце концов, - это редкие вечера, полные грусти, - грусти, которую чувствует каждый

Прав всегда тот, кто лежит с женщиной в постели.

Раз ты спрашиваешь, жениться тебе или не жениться, то не женись.

Телесный комфорт куда важнее душевного. Стоит немного постараться, и человек уже счастлив.

Ты даешь мне больше чем предостаточно: взять хотя бы саму возможность оберегать тебя, радовать тебя и то, что я могу из моих рук сделать стремя для твоих верховых прогулок на вороных лошадях любви.

... я твой ангел с черным мечом, и я тебя охраняю.Это вместо той феи с топором?!

Надежность, в которой ты нуждаешься, - это сложнейший баланс между мраком и ясностью, между тьмой и светом, между толчком крови и последними нервными окончаниями, это метафизический, вечно вибрирующий

Сильный штормовой ветер не запрешь, даже если он прилетит, насквозь пропахнув мимозами и с весенними цветами в руках; надо предоставить ему пространство, тогда он смягчится и бросится к кому-то на шею

А где-то осень, золотая и красная, как в лесах у Фонтенбло... и пахнет грибами, и по вечерам слегка подмораживает, и окна, в свете ламп, чужих и родных для нас, как Родина - мы увидим это вновь...

... в его жизни ты верхняя опорная балка ткацкого станка. Все нити подсоединяются к ней, остающейся неподвижной; а внизу беспокойные руки ткут и ткут постоянно меняющиеся пестрые узоры...

Она смеется! Разве не сделалось вдруг светлее везде и всюду?..

Неповторимая, вот уже два часа как в Мехико отключили свет, и он, черный, лежит между горами под чужими бледными звездами, и только маленькая свечка горит на моем письменном столе, в ее свете видны ли

Пусть придет мягкий сон, брат ночи, на синих ногах сумерек.

И разве ты променяла бы одиночество, продутое и пронизанное ветрами и мечтами, освещенное огнями последних «прости-прощай!», сказанных деревьям, лету, листве и женщинам, на жизнь вдвоем, но разделенну

Ее сердце - компас. Железо может отвлечь его. Но потом стрелка всегда будет указывать на полюса по обе стороны горизонта.

... в умении забывать и тем не менее вспоминать о прошлом весело и без боли и заключается секрет вечной молодости.

Жизнь не старится, это удел людей; и от нас самих зависит, чтобы этого не произошло.

Мы способны гудеть, как колокола, или дребезжать, как мусорные бачки, - в зависимости от того, кто и что в нас бросит.

А теперь салют! Живи! Не растрачивай себя! Не давай обрезать себе крылья! Домохозяек и без тебя миллионы. Из бархата не шьют кухонных передников. Ветер не запрешь. А если попытаться, получится спертый

Счастливого пути! На больших осенних равнинах поезда свистят, как хищные птицы, - дальше, дальше! - и рассыпают вокруг себя огни... Салют!.. Адье!.. - и не может такого быть, чтобы твоя жизнь этого ни

... слабым язычком газовых горелок не осветить даже серого любовного быта мелких буржуа...