Властитель слабый и лукавый, Плешивый щеголь, враг труда, Нечаянно пригретый славой, Над нами царствовал тогда.

​Тебе придется иметь дело с людьми, которых ты еще не знаешь. С самого начала думай о них все самое плохое, что только можно вообразить: ты не слишком сильно ошибешься.

​Слава гостю, который за чашей беседует мудро и тихо!

​Полно тебе быть спичкой.

​Первая любовь всегда является делом чувствительности. Вторая - дело чувственности.

​Жизнь мимолетна. И все уплывает вместе с временем.

​Все вы, дамы, на один покрой.

​Буду жив, будут и деньги...

​Ах, что за проклятая штука счастье!

Ямщик, погоняй! Москва! Москва!..

Я, как видите, добр, бесхитростен, но сердце мое чувствительно.

Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног - но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство.

Я человек средней руки и ничего не имею против того, чтобы прибавлять жиру и быть счастливым, - первое легче второго.

Я человек миролюбивый, но всегда готов заступиться за моего друга.

Не знаю, чем провинились русские писатели, которые не только смирны, но даже сами от себя согласны с духом правительства. Но знаю, что никогда не бывали они притеснены, как нынче.

Я ценю свой покой и сумею его себе обеспечить.

Не должно, чтоб республиканские идеи изумили воспитанников при вступлении в свет и имели для них прелесть новизны.

Я устал быть в зависимости от хорошего или дурного пищеварения того или другого начальника, мне наскучило, что в моем отечестве ко мне относятся с меньшим уважением, чем к любому юнцу англичанину, яви

Не будем клеветать разума человеческого - неистощимого в соображениях понятий, как язык неистощим в соображении слов.

Я уже поборол в себе отвращение к тому, чтобы писать стихи и продавать их, дабы существовать на это, - самый трудный шаг сделан. Если я еще пишу по вольной прихоти вдохновения, то, написав стихи, я уж

Я тебе говорю: служи - учение не пропадет.

Не будем ни суеверны, ни односторонни - как французские трагики; но взглянем на трагедию взглядом Шекспира.

Я счастлив был!.. нет, я вчера не был счастлив.

Не браните меня. Поэзия, кажется, для меня иссякла. Я весь в прозе: да еще в какой!..

Не узнавать себя в пасквиле безыменном, но явно направленном, было бы малодушием.

Я стал целомудренным и скромным, разумеется в разговоре, потому что поведение мое было всегда таковым.

Не сердись, что я сержусь.

Я совершенно пал духом и, право, не знаю, что предпринять.

Я смотрю в окошко и думаю: не худо бы, если вдруг въехала во двор карета - а в карете сидела бы [жена] Наталья Николаевна!