Сергей Есенин, анекдоты

пересказываюПролог: Если в самом начале по дороге на рыбалку вас постигланепредвиденная беда, - немедленно возвращайтесь домой и не насилуйтесвою судьбу.Эту историю, свидетелем которой был сам, я обычно рассказываю толькоподвечернюю стопку на рыбацком ночлеге. Смех сквозь слезы. И так, шелмарт1974 года. Я был еще безлошадный, и зимние поездки на дальнюю рыбалкуначинались на площади Белорусского вокзала, где можно было подсесть вкакой-нибудь рыбацкий автобус с несколькими свободными сидячимиместами.Обычно ездили на Рену, Себлу, Сутку, Ламь, Суховетка и другие рекиРыбинского моря. Площадь Белорусского вокзала была забита толпамирыбаков, которые брали на абордаж каждый останавливающийся автобус,пытаясь попасть в число счастливчиков- пассажиров. Мы с другом трезвооценили наши возможности и поняли, что здесь нам, без риска сломатьсвоиребра, - в автобус не пролезть. Решили уйти метров на 300 попримыкающейк площади улочке, где народа было значительно меньше, и где автобус снесколькими свободными местами мог спокойнее остановиться, без рискалишится всех дверей. Сидим, ждем. Через некоторое время к намприсоединились еще два рыбака, - главные действующие лица в этомповествовании.Первый - Бугай. Это прозвище напросилось само по себе, т. к. он былдваметра ростом, весом не менее 140кг, с огромным алюминиевым ящиком итаким же огромным самодельным коловоротом, диаметром шнека не менее180см. Второй - Плешивик. Это прозвище так же напросилось само посебе,т. к. ростом он был метр с кепкой, с большой плешью на потылице, смаленьким фанерным ящичком и старым разболтанным, допотопнымколоворотом.Через час возле нас остановился Львовский автобус и его страшОй воткрывшуюся дверь сказал, что есть всего четыре места. Мы всевспорхнулисо своих ящиков и кинулись к двери. Будучи молодыми и шустрыми мы сдругом первыми влезли в автобус, но пройти дальше к самым задним исвободным сидениям мешали наставленные в проходе ящики. Третьимвлезалбугай, держа на плече огромный ящик и таща за собой свою буровуюустановку. Он стоял на первой ступеньке и держался за поручни, нодальшепройти не мог, т. к. мы с другом загородили ему дорогу. Плешивикникакне мог поднятья на первую ступеньку, к тому же со всех сторон ужебежалидругие страждущие рыбаки и он рисковал быть просто отпихнутым отдолгожданного автобуса. Видя такую опасность, он попыталсяпросклизнутьмежду ног бугая, но его, трахнутая молью ушанка, соскользнула слысины иупала на землю. Плешивик нагибается, чтобы поднять шапку, а в этовремяБугай, уставший висеть на поручнях, выгнул свою грудь и просто вдавилнас с другом почти до конца автобуса. К несчастью лямка его огромногоящика соскальзнула с плеча и он летит углом вниз прямо на лысинунагнувшегося Плешивика. Удар был такой, что Плешивик даже не охнувраспластался на земле под дверью автобуса. Подбежавшие другие рыбакиподняли лежащего Плешивика и усадили на его ящичек, а Бугай даже непонял, что произошло. Народ попался душевный и уже никто больше непретендовал на оставшееся свободное место в автобусе. Плешивикаподнялина руки и так же на руках внесли в автобус, доставив прямо напоследнеезаднее сидение. Львовский автобус имеет последний задний ряд сиденийпрямо над мотором, которые выше, чем все остальные посадочные места.Вотв левом углу, у двери и уселся Плешивик. Из рассеченной головысочиласькровь и душевный народ тут же нашел кусок пластыря, которым крест накрест заклеили образовавшееся отверстие, а сверху одели облезлуюушанку.Наконец автобус тронулся в длинный путь. Чтобы скоротать время рыбакитут же сели играть в народную рыбацкую игру "Сика".Образовалосьнесколько команд, которые скучились в центре автобуса вокругимпровизированных столов из ящиков. Мой друг и Бугай присоединились киграющим, а я задремал в правой стороне задних сидений. Плешивик такжетихо дремал, вцепившись одной рукой в вертикальный поручень, другуюрукуон положил на горизонтальную часть от этого поручня и уперся лбом внатянутой ушанке на положенную руку. Так как играющих было много, аместа в проходе очень мало, рыбаки убрали большую часть ящиков всамыйзад автобуса, так что ногу поставить там уже было некуда. Прошлоболеечаса и вдруг автобус резко подбросило на ухабе. Наверно водительзевнулприличную колдобину. Зад Львовского автобуса подбросило, каккатапультуи рука Плешивика соскользнула с горизонтального поручня. В тужесекундушапка Плешивика слетела с его головы и он со всего маха приложилсялбомо голый поручень. Раздался глухой удар, Плешивика откинуло на спинкусидения и он отключился. В автобусе все стихли и с испугом смотрелинанеподвижного попутчика. Душевный народ сразу вспомнил, что именноэтомурыбаку уже досталось по темени, а больше всех расчувствовался Бугай,т.к. испытывал некоторую свою вину в первом эпизоде. Бросив карты онначетвереньках добрался до Плешивика и стал приводить его в чувство.Кто-то передал ему нашатырь на тряпке и Плешивик зашевелился. Увидевогромную шишку на лбу Плешивика Бугай совсем растрогался и полез всвойогромный ящик за наркозом. Налив целый стакан водки он вложил его врукуПлешивика, в другую руку сунул здоровый, племенной, соленый огурец.Плешивик молча и не морщась принял наркоз, так же залпом заглотилогуреци откинулся на спинку, тупо глядя на окружающих. Автобус сноватронулсяв путь, и игра в карты продолжилась.Бугай изредка поглядывал на Плешивика, сочувственно покачиваяголовой.Наконец его видимо что-то осенило и он снова пополз по ящикам начетвереньках в зад автобуса. Плешивика сильно развезло то ли отстакана,то ли от огромного огурца и он еле сидел, пытаясь держаться прямо.Бугайпредложил ему лечь на задние сидения, благо они были свободны, т. к.двое, - Бугай и мой друг ушли играть в карты. Чтобы ему было теплее,Бугай накрыл его сверху своим огромным тулупом, так что Плешивикадажене стало видно. Удовлетворенный оказанной заботой Бугай снова сел закарты. Проехали еще несколько часов. Плешивик не вставал ни назаправках, ни до ветру. Все даже забыли про него, но тут автобуссноваочень сильно подбросило. Водила резко тормознул, а сонный Плешивик,взлетев до потолка с тихим писком полетел вперед и рухнул вниз прямонарасставленный ящики. Снова наступила тишина. Плешивик лежал, накрытыйтулупом и не шевелился. Снова Бугай полез проверять его на живучесть.Откинув тулуп, взорам открылась картина: Плешивик припечатался лицомосамый высокий ящик Бугая. Его нос, посиневший от водки теперь сталпросто фиолетовым, а из разбитых ноздрей раздувались красные пузыри.Бугай, чуть не в слезах разорвал свой старый и грязный носовой платокнадве части, смочил их водкой и запихнул чуть не до затылка Плешивику вноздри. Дальнейший путь до самой деревни все ехали в настороже, - какбыснова не пришибло бедного попутчика.Деревня оказалась небольшой, но вот дома удивляли своими размерами.Этобыли двухэтажные, большие постройки, в которых жилое помещениезанималополовину верхнего этажа, вторую половину занимал сеновал, где сенолежало на длинных поперечных жердях, а внизу под всем домом былскотныйдвор с коровами, свиньями и курами. Первая и единственная комната спечкой по средине была размером где-то 6 х 8м. Вот в такую хату ивселился весь автобус. Хозяин с хозяйкой спали на печи, поэтому внашемраспоряжении был весь пол, на который стелились соломенные матрасыдляспанья. В комнате стоял длиннющий стол, за которым на двух таких желавках уместились почти все рыбаки. Наскоро перекусив, всеразбежалисьпо речке.Было начало марта и клев уже начинал активизироваться. Все поймали поразному, но без рыбы почти никто не остался, кроме Плешивика. Сбодуна ис заплывшими от ушибов глазами он вряд ли видел поклевки сторожка. Квечеру все снова собрались в избе за столом на традиционный общак.Каждый достал из своих закромов привезенную жратву и выпивку и ужинначался. Широкая душа Бугая не давала ему покоя и он усадил Плешивикарядом с собой не жалея ни своей водки ни племенных огурцов. Плешивикпопытался было достать свою единственную непочатую чекушку, но народдружно воспротивился и каждый норовил накапать в стопку Плешивикасвоейводки и всунуть в рот квашенной капусты или соленый гриб. Печь быланатоплена качественно и вскоре все разделись почти до маек. Натолкаввутробу Плешивика всякой всячины все постепенно забыли про него и шелобычный шумный рыбацкий разговор. Переполненный желудок Плешивиканикакне хотел мириться с таким насилием и стад давать позывные. Черезнекоторое время ему стало невтерпеж и он стал суетится до ветру.Хозяинзаботливо накинул ему на плечи его кожушок и вывел в сени, где был"туалет".Устройство туалета блистало своей гениальной простотой. Просторныесенина втором этаже закачивались поперек дома обрывом. Перед этим обрывомнауровне колен была приколочена длинная отполированная штанами слега,которая не давала какающему сесть на пол и позволяла свесить голуюзадницу над пропастью нижнего этажа, где бродила скотина. На уровнелопаток уже сидящего на слеге, была приколочена вторая слега, котораяудерживала спину какающего и не давала ему упасть вниз. Ширина этогосрального балкона была около метра, поэтому рыбацкий народ всю зимусралв одно и то же место. Морозы были не слабые, поэтому снизу вырослаогромная гора дерьма, смахивающая на Эйфелеву башню, которая недоходиладо второго этажа всего на полметра. Над сральным местом горелаединственная тусклая лампочка. Вот в такой туалет и привелиПлешивика.Проводив его, хозяин вернулся к недопитой стопке и разговорпродолжился.Наконец водка была вся выпита и народ затребовал чаю. Хозяин поставилнастол двухведерный самовар на углях и вывел трубу от него в верхнюювытяжку на печи. И тут Бугай спохватился своего соседа по лавке.Хозяинпочти быстро вспомнил, что давеча отводил его до ветру и ваще емудавноуже пора было просраться, да видать племенной огурец крепко застрялпоперек прохода. Он вышел в сени и через секунду вернулся недоумевая,куда мог запропаститься Плешивик. Сени были пустые. Несколько рыбаковвышли перепроверить ситуацию, но Плешивика нигде не было, и толькоснизу, из скотника доносился чавкающий звук обитающей там скотины.Кто-то догадался заглянуть вниз, за перила срального балкона и

Поделитесь