Владимир Путин, анекдоты

ПРО ТИГРЕНКАЗа спиной неся зеленый ранец через буреломы и дожди, шел по лесувегетарианец со значком "Гринписа" на груди. Рис проросший по путижевал он, запивая струями дождя, ставил себе клизмы на привалах, шлакипо системе выводя. Шел вперед от края и до края, песни пел, молилсябез конца, комаров-эндемиков гоняя с доброго усатого лица. И, живя вгармонии и мире, двигался туда, где видел дым: так как вел он месяцачетыре слежку за геологом одним.Говоря по-правде, между нами, был геолог этот всех дрянней: изконсервных банок ел руками трупы уничтоженных свиней, спирт глотал изпластиковой фляги, песни непристойные орал, мусорил окурками в оврагеи месторождения искал. Этому подонку было надо, чтоб в тайгу бурильщикипришли и достали всяческого яда из планеты-матушки Земли. Чтоб железныйгрейдер раз за разом растоптал листочки, шишки, мох, кислород сменилсясмрадным газом и комар-эндемик передох... Шел геолог по тайге, скотина,в душу ей плевал, как в унитаз, а ему смотрела строго в спинувегетарианских пара глаз. Часто думал вегетарианец: погоди, преступник,вот те хрен! И мигал его зеленый ранец, отправляя сводки в CNN.Как-то раз геолог с диким смехом вынул из кармана острый нож и убилтигрицу ради меха - или ради мяса, не поймешь. И ушел бесчувственныйподонок, напрочь позабыв о малыше. Но остался маленький тигренок стравмою психической в душе. Обреченный умереть без мамы, он лежал иплакал, чуть дыша. Вегетарианец - лучший самый - взять решил с собоюмалыша. Он не дал погибнуть организму: рисом он делился с ним как брат,пробовал поставить даже клизму, но тигренок клизме был не рад.К счастью, оказался путь недолог. Подлеца возмездие нашло и тайгою былубит геолог: шишка кедра весом в пять кило сорвалась и стукнула всеймассой по башке с размаху. Раза два. Остро пахли спиртом и пластмассойклочья мозгового вещества. Словно у природы сдали нервы. Бах! В тайгераздался смертный стон. Облизнулись жужелицы, черви, и пошли на трупсо всех сторон. Выбили таежные синицы подлецу бесстыжие глаза. Мозгсквозь дырку выпила куница. Обкусала ухо стрекоза. И четыре волкаближе к ночи раскатали кости между ям. Кое-что на них оставив, впрочем,пожевать голодным муравьям. А когда останки скрыла хвоя и в тайге опятьнастала тишь, из кустов ближайших вышли двое: вегетарианец и малыш.Ранец пискнул и прямой наводкой через спутник, что вверху повис, вестьблагую с качественной фоткой передал торжественно в "Гринпис".С чистою душою, без заботы двинулись домой три пары ног: это шли сквозьчащи и болота вегетарианец и зверек. Вскоре показались рельсы БАМа идалекий путь в Москву, назад. Где-то там ждала старушка-мама - вкоммуналке, с окнами на МКАД. В пять часов утра явился к маме смаленьким тигреночком у ног пахнущий тайгой и комарамисорокадвухлетненький сынок.В коммуналке, за сортиром прямо, в комнатке с плакатами "Гринпис", счеловеком и старушкой-мамой жил тигренок, поедая рис. Запивал его водойиз крана и взрослел, нагуливал бока, с помощью клопов и таракановвосполняя дефицит белка. Лишь глубокой ночью ближе к часу, глядя изокошка с высоты, всей душой желал он скушать мяса. Всей душойребенка-сироты. Что ни говори, такую травму пережить способен мало кто.Вы представьте, если б вашу маму покромсал геолог на пальто?А за дверью от сортира справа жил сосед - поганый человек. Тунеядец,пьющий на халяву, алкоголик, хам и бывший зэк. С ног до головы внаколках черных. Все при нем боялись рот открыть. Забывал он светгасить в уборной, мусор не трудился выносить. Пол не мыл по графикув квартире, не платил за общий телефон. А еще любил курить в сортиреи плевать любил с балкона он. Мир не видел большего подонка, по районудаже слух ходил: от него ушла жена с ребенком - он догнал ее и задушил.И тигренку иногда до боли он напоминал того, в тайге, - с бородой,пропахшей алкоголем, с маминою шкуркою в руке... И когда однажды -злой, недобрый - он домой ввалился пьяный в слизь, пнул тигренкасапогом под ребра и унизил фразой "киса, брысь"... То случилось всесамо собою, не успел раздаться даже крик: все татуировки как обоиободрал тигренок в тот же миг. Пальцы на руках с наколкой "коля"...Жесткая небритая щека... Косточки со вкусом алкоголя... Легкие совкусом табака...Из-под двери комнаты налево день за днем тянулся странный дым. Жил тамбезработный парень Сева с другом - несомненно голубым. Волосы немытые,сережки, кольца и булавки на брови, кактус запрещенный на окошке,психотомиметики в крови. Жили плохо - ни любви ни дружбы, запершись отвсех в углу своем: просто было от военной службы им косить удобнеевдвоем. Крики, сцены ревности и ссоры, а под вечер - брали шприцбольшой и кололи в вену мухоморы, и глотали марки с анашой. Ревколонок, крик Кобейна Курта, звон шприцов и хруст колимых вен -затихало это лишь под утро, несмотря на стук из разных стен.Просыпались наглецы к обеду, шли на кухню словно дурачки, рвали настраницы Кастанеду и вертели тут же косячки. В теплую погоду, дажелетом, не могли квартирные жильцы босиком пройтись до туалета -натыкались пятки на шприцы. Даром мать эколога, старушка, завуч школы,ветеран труда, умоляла их не брать из кружки челюсти вставные никогда.Нет, куда там! Челюсти соседки каждый день они из кружки - хвать!И давай толочь свои таблетки чтоб в садах и школах продавать! Нооднажды ночью на приходе оба подлеца исчезли вдруг. Так и не поняв,что происходит. Думая, что это страшный глюк.А тигренку вскоре стало худо. И примерно через полчаса чертики полезлиотовсюду, в голове возникли голоса, на полу открылись люки, ямы,потолок стремительно кривел... А в окне раздался шепот мамы, гдевсегда обычно МКАД ревел. Ломит лапки, онемела шкурка, голова болит,ну просто тьфу... Закусить пришлось соседом-чуркой - тем, что жилвсегда в стенном шкафу.Чурка жил в шкафу вперед ногами много лет, как бросил свой Кавказ.Торговал на рынке сапогами, норовя обвесить всякий раз. Кушал шаурмус бараньим жиром и любил в метро кататься он, где искал нетрезвыхпассажиров чтоб спереть какой-нибудь смартфон. А потом, присевна подоконник, цокая и открывая рот, тыкал вилкой в чей-то наладонник,двигая иконки взад-вперед. Проживая вечно без прописки, сделав изквартиры склад мешков, он водил к себе друзей и близких, и в чужихкастрюлях делал плов. Домогался женщин, даже маму - ту, что завуч,ветеран труда. Фундаменталистскому исламу он при этом верен былвсегда. И в шкафу своем, гнилом и шатком, там, где жил уже не первыйгод, может статься, он хранил взрывчатку, может статься, даже пулемет.Но прыжок - и жилистое тельце ухнуло в тигриное нутро. И смартфоновдорогих владельцы снова могут водку жрать в метро.Так пришла зима. Застыли реки. Жил тигренок тихо день за днем, лишьслучались изредка флэшбэки - типа голос мамы за окном. Как-то раз вподобную минутку даже не от голода - со зла - он пошел и скушалпроститутку. Ту, что в дальней комнате жила. Все в районе знали тетюРозу, а исчезла Роза - ну и пусть. Тысяча одну срамную позу зналаизвращенка наизусть. Развращала молодых студентов, и пенсионеров, идетей. И врала, что у интеллигентов толще, выше, крепче и длинней.Хвасталась расценкой поминутной, и в деньгах, похоже, знала толк: былтариф рублевый, и валютный, а порой давала даже в долг. Ошивалась вбарах, на вокзалах - с жуткой мордой, на ногах кривых... Но хвалиласьРоза, будто знала всех мужчин столицы как своих. Родинки, размерыягодицы, рост, привычки, характерный смех - знала всех политиковстолицы (или же врала, что знает всех). Мол, когда-то с этим былопроще, в молодости, мол, была стройна. И берется отличить на ощупьПутина и Ельцина она... Так и покушалась на святое! Так и распускаламерзкий слух! Это ж надо выдумать такое! Впрочем, кто их знает,потаскух.Так почти очистилась квартира. Кто в последней комнате живет? В той,что возле самого сортира? В той, где из сортира только вход? Гдевсегда темно и сыровато, где лишь стол и койка у дверей? Там живетпомощник депутата - олигарх, ворюга и еврей. С помощью серьезныхмахинаций он украл в стране всю власть давно. И в Международной ЛигеНаций все признали, что мужик - говно. Ищут подлеца все службы в мире,но не получается найти. Ищут в каждом доме и квартире - если комнатболее пяти. Ищут на Рублевке, на Садовом, ищут в Мавзолее и Кремле,под Рязанью, Тверью и Ростовом. Ищут в каждой точке на земле. Ищутв Эквадоре и на Крите, в Чили и на острове Бали. Пару раз искалив Антарктиде, но замерзли быстро и ушли. Ловко обманув все службымира, олигарх последних года три прятался в каморке у сортира -извращенец, тигр его дери. В общем, так и получилось вскоре: депутат,ворюга и еврей вдруг исчез однажды в коридоре, наступив на хвостсудьбе своей.За окном весна, сосулька тает, МКАД вдали ревет как самолет.И тигренок снова ощущает, что ему белков недостает. По квартирепогулял немного, но вернулся в комнату опять. И понюхалмаму-педагога - не со зла, а просто, чтоб понять.Мама спит. Рука большая, в складках. Вкусная она? Пожалуй, нет. Этируки ставили в тетрадках двойки и колы все сорок лет, в школах обучаядаже дуру (что там дуру, даже дурака!) прелестям родной литературы,таинствам родного языка. Даром не прошли для них уроки. Где теперь еевыпускники? В интернете дуры пишут блоги. В блоги дурам пишут дураки.А потом на "Грелку" всей толпою ломятся как тараканы в дом... Господипрости, говно какое! Впрочем, ладно. Сказка не о том.Педагог, отдавший детям душу! Педагог, даривший людям свет! Можно литеперь такого кушать? Наш тигренок думает, что нет. Жестко и невкусно,пахнет мелом, желчью, авторучкой и доской. Ничего подобного не ел он,и не видит пользы никакой. Если ты давно измучен рисом, что за пользав меле и доске? Если полосатый организм день за днем мечтает о белке?На полу, укрывшись полотенцем, между батареей и стеной вегетарианецсном младенца спит и видит сон зеленый свой. Тигр замер, постоялнемного, сделал осторожно шага два... И лизнул ему на пробу ногу.Тьфу, сплошная соя и трава! Кто живет в гармонии, в покое, ктоне пьет, не курит, не шалит, рис и сою ест, и все такое - тот из нихпочти и состоит. В доме не найти приличный ужин. Тигр вышел в коридори лег. Вдруг - сама открылась дверь наружу, пригл

Поделитесь