Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны, я ими печь топлю.

И не хочу ни выяснять, ни изменять,
И ни вязать, и ни развязывать узлы.
Углы тупые можно и не огибать,
Ведь после острых - это не углы.

И вкусы, и запросы мои странны,
Я экзотичен, мягко говоря:
Могу одновременно грызть стаканы
И Шиллера читать без словаря.

Люблю тебя сейчас
Не тайно - напоказ.

Плевать - партнер по покеру дал дуба.
Плевать, что снится ночью домовой.
Плевать - соседи выбили два зуба.
Скажи еще спасибо, что живой.

Да ладно - ну, уснул вчера в опилках.
Да ладно - в челюсть врезали ногой.
Да ладно - потащили на носилках.
Скажи еще спасибо, что живой.

Да, правда - тот, кто хочет, тот и может.
Да, правда - сам виновен, бог со мной!
Да, правда. Но одно меня тревожит -
Кому сказать спасибо, что живой?

Жизнь, она - как езда на велосипеде: если тебе тяжело, то значит ты на подъеме!

Всех нас когда-нибудь кто-то задавит,за исключением тех, кто - в гробу.

И вновь отправляю я поезд по миру. Я рук не ломаю, навзрыд не кричу. И мне не навяжут чужих пассажиров - Сажаю в свой поезд кого захочу...

Из заморского из лесу Где и вовсе сущий ад, Где такие злые бесы - Чуть друг друга не едят, - Чтоб творить им совместное зло потом, Поделиться приехали опытом.

Нынче очень сложный век. Вот - прохожий... Кто же он? Может, просто человек, Ну а может быть, шпион!

А за это, друг мой пьяный, - говорил он Епифану, - Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин!\" ...Враг не ведал, дурачина: тот, кому все он поручил, Был - чекист, майор разведки

Епифан казался жадным, хитрым, умным, плотоядным, Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел. В общем так: подручный Джона был находкой для шпиона, - Так случиться может с каждым - если пьян и

У домашних и хищных зверей Есть человечий вкус и запах. А целый век ходить на задних лапах - Это грустная участь людей.

Свои обиды каждый человек - Проходит время - и забывает.

Мы не всегда чем старше, тем мудрее, Но почему-то - сразу не поймешь - Мы часто вспоминаем наше время, Когда ругаем нашу молодежь.

Бывают психи разные - не буйные, но грязные, - Их лечат, морят голодом, их санитары бьют. И вот что удивительно: все ходят без смирительных И то, что мне приносится, все психи эти жрут.

И фюрер кричал от \"завода\" бледнея, Стуча по своим телесам, Что если бы не было этих евреев, То он бы их выдумал сам.

А в Вечном огне - видишь вспыхнувший танк, Горящие русские хаты, Горящий Смоленск и горящий рейхстаг, Горящее сердце солдата.

Здесь нет ни одной персональной судьбы - Все судьбы в единую слиты.

Смех, веселье, радость - У него все было, Но, как говориться, жадность Фраера сгубила...

Эй, вы! Где былая ваша твердость? Где былая ваша гордость? Отдыхать сегодня - подлость!

...Через месяц улеглись волненья - Через месяц вновь пришла она, - У меня такое ощущенье, Что ее устроила цена!

Женщины - как очень злые кони: Захрипит, закусит удила!.. Может, я чего-нибудь не понял, Но она обиделась - ушла.

А у ней - широкая натура, А у ней - открытая душа, А у ней - отличная фигура, - А у меня в кармане - ни гроша.

Тесно сплотились коварные атомы - Ну-ка, попробуй прорвись ты! Живо по коням - в погоне за квантами!

Нам тайны нераскрытые раскрыть пора - Лежат без пользы тайны, как в копилке, - Мы тайны эти с корнем вырвем у ядра - На волю пустим джина из бутылки!

Я однажды сказал: \"Океан - как бассейн\", - И меня в этом друг мой не раз упрекал, - Но ведь даже известнейший физик Эйнштейн, Как и я, относительно все понимал.