Я очень нетерпеливый директор.

Я прекрасно провел время, создавая будущее в «Особом мнении», и это будущее сбывается быстрее, чем кто-либо из нас думал.

Я люблю своих детей по отдельности, а не как стадо, и у меня есть стадо детей: у меня семеро детей.

Поэтому я стараюсь заново изобретать свой собственный взгляд каждый раз, когда берусь за новую тему. Но это сложно, потому что у всех есть стиль. Вы не можете с этим поделать.

Когда мои дети родились, я сделал выбор: я хотел, чтобы они выросли евреями и получили еврейское образование.

На самом деле у меня нет расписания, когда я хочу показывать своим детям свои фильмы.

Я всегда думаю, что если это хорошая история, зрители не могут дождаться, чтобы выбежать из кинотеатра и написать кому-нибудь в Твиттере суть истории, почти в двух словах, потому что это было так инте

Я не думаю, что какой-либо фильм, любая книга или какое-либо произведение искусства могут сегодня выйти из тупика на Ближнем Востоке. Но это, безусловно, стоит попробовать.

Многие фильмы, которые я снял, вероятно, могли бы работать так же хорошо 50 лет назад, и это только потому, что у меня много старомодных ценностей.

Снимать фильм и не режиссировать маленькие моменты - все равно, что пить газировку и оставлять маленькую лужицу для кого-то другого.

Я брал интервью у выживших, ездил в Польшу, видел города и проводил время с людьми, разговаривал с евреями, вернувшимися в Польшу после войны, и говорил о том, почему они вернулись.

Если Буш, как я полагаю, располагает достоверной информацией о том, что Саддам Хусейн производит оружие массового поражения, я не могу не поддержать политику его правительства.

Мне нравится запах пленки. Мне просто нравится знать, что через камеру проходит пленка.

Все начинается со сценария: не стоит отрываться от семьи, если у меня нет того, чем я действительно увлечен.

Если бы мир управлялся так, как съемочная группа управляет съемочной площадкой, у нас был бы лучший, более прогрессивный мир.

Единственный раз, когда у меня есть хорошее предчувствие, что аудитория будет там, это когда я снимаю продолжение «Парка Юрского периода» или другой фильм об Индиане Джонсе. Я знаю, что у меня есть хо

Все президенты присягают Конституции, чтобы сохранить единство этой страны, и когда страна развалилась, Линкольну пришлось снова собрать ее вместе с большой помощью. Но он нес полную ответственность.

В старших классах меня шлепали и пинали. Два окровавленных носа. Это было ужасно.

Я никогда не чувствовал себя комфортно с самим собой, потому что я никогда не был частью большинства. Я всегда чувствовал себя неловко и застенчиво и вне импульса жизни моих друзей.

Для меня это до сих пор загадка, но хоть мама была мне как старшая сестра, я как бы возвел ее на пьедестал.

Я думаю, мы должны взять на себя ответственность за то, что мы поместили на эту планету, а также взять на себя ответственность за то, что мы забираем с планеты. Нам нужны ограничители того, как далеко

Линкольн верил в американский народ.

Меня всегда интересовали НЛО.

Когда приходит война, происходят две вещи: прибыль идет все дальше и дальше, а все скоропортящиеся продукты идут все ниже и ниже. Для них становится рынком.

Я всегда за то, чтобы Израиль решительно реагировал, когда ему угрожают. В то же время ответ на ответ ничего толком не решает. Он просто создает вечный двигатель.

Единственное, что возвращает меня к режиссуре, - это хорошие сценарии.

Я думаю, что кино может быть только дополнением или только дополнением к книгам, к разным точкам зрения, к ученым, историкам и своим учителям.

Вы не можете интеллектуально очистить себя от того, кто вы есть. Что бы это ни было, это выльется в стирку, в пленку. То, чем вы являетесь, будет иметь отношение если не к вам самим, то к фильмам, кот

Я выхожу и ищу хорошую историю, чтобы рассказать ее, и если она мне достаточно нравится, и я решаю ее поставить, я опасно вовлекаюсь в то, чтобы стать частью этой истории.